Сегодня у нас в стране объявлен день скорби, как Вы знаете из средств массовой информации. Вчера погибли многие наши соотечественники, жители Петербурга их было, больше ста человек, следовавших рейсом Шарм-эль-Шейх – Санкт Петербург. Кроме того, на борту этого разбившегося самолета были жители Всеволожска. Давайте за них помолимся. По благословению Святейшего Патриарха во всех храмах сегодня совершаются молитвы об упокоении погибших в авиакатастрофе.
Слава Богу, что мы молились с Вами об этих погибших людях. Более двухсот человек во мгновение нашли свою смерть над горой Синай, на которую когда-то восходил Моисей и принимал из рук Самого Бога скрижали Завета, на которых были начертаны десять заповедей. Эти заповеди являются мерилом нравственной жизни и до сего момента, полагают предел нравственного распада и деградации человека. Там, на Синайской горе, расположен монастырь святой великомученицы Екатерины, где мы со многими из Вас были несколько лет назад, поднимались на эту священную гору, где на вершине обустроен маленький храм в честь Святой Живоначальной Троицы.
Внезапная гибель людей, которые не помышляли, конечно, о том, что жизнь может вот так мгновенно оборваться, наводит нас на мысль о шаткости жизни земной. Нам нужно жить таким образом, чтобы в каждый момент мы не боялись и не стыдились предстать перед Лицом Господа и готовы были отвечать за свою жизнь. Мы с Вами откладываем часто исправление жизни своей до какого-то момента, у каждого свои сроки: кто до пенсии откладывает; кто вообще на старость после восьмидесяти, а то и девяноста лет; кто ждёт, что что-то свершится в его жизни, например, буйная молодость с гормональными всплесками завершится, и тогда начнётся жизнь более упорядоченная и чуждая греху. Но Господь даёт иногда эту возможность некоторым людям, например, как дал возможность в последний миг раскаяться и получить спасение благоразумному разбойнику, который умирал вместе со Христом на соседнем кресте, а другим не даёт по Ему ведомым соображениям и мыслям, которые, несомненно, полезны для того или иного человека. Внезапная гибель любого человека в катастрофе, в трагедии какой-то, конечно, является, насильственной смертью, чрезмерным страданием человеческим. И этот вид смерти, конечно, является искуплением в очах Божиих от многих грехов, которые могут быть у человека.
Мы не знаем тайны Божественного Промысла. Христа искушали ещё во время Его земной жизни, приводя пример ещё из Ветхого Завета, когда Силоамская башня обрушилась и погребла многих под своими обломками. И у Христа спрашивали: как Ты думаешь, те люди, которые были убиты под обломками Силоамской башни, были грешнее других? Почему они там оказались? И Господь ответил: «Нет, не грешнее других, но это свершилось для того, чтобы явилась на них слава Божия».
На жизни и смерти этих погибших в авиакатастрофе людей также явилась особая воля Божия. Они не грешнее были нас с Вами, многих стоящих здесь, но так Господь распорядился, что земная жизнь их пресеклась трагически. Дай Бог, дорогие братия и сестры, нам с Вами осмыслить эту трагедию, постигшую наш город Петербург, Всеволожск и ближайшие к нам города, которые погибли в Синайской пустыне, чтобы мы с Вами жили достойно своего христианского звания. Будем молиться об этих погибших людях, чтобы Господь даровал им Царствие Небесное.
А Царство Небесное — это самое главное, самое ценное, что может быть, что можно только пожелать человеку. Наш список благопожеланий, когда мы встречаемся со знакомым человеком, очень ограничен: здоровья, счастья, благополучия… Да, в общем-то, больше и язык не поворачивается. Больше нет таких обиходных слов в нашем языке, таких избитых слов, которые есть на языке каждого из нас, и особенно людей светских, не имеющих иных ценностей. Но Господь хочет спасти каждого человека. А иногда человека и спасти-то невозможно, упирается он. И остаётся только один путь: страданий, скорбей, болезней, которые пронзительным образом воздействуют на человека, являются искуплением многих его грехов.
Поэтому, дорогие братия и сестры, святые отцы приводят нам, например, на память такой опыт жизни или её глубинное понимание.
Преподобный Серафим Саровский в согласии с древними Отцами так говорил: «если бы человек знал об этих состояниях блаженства, которые ещё и здесь бывают, а тем более в будущей жизни, то согласился бы прожить тысячу лет в яме, наполненной гадами, чтобы они ели непрестанно его плоть в течение многих лет, лишь бы оказаться в райских обителях». Нам это непонятно, потому что категория земного счастья у нас выражается категориями этого тварного мира. Мы все, погрязшие в житейской суете, стремимся к благоденствию, жизни бесскорбной, довольной, тёплой, сытой, обеспеченной, комфортной. Но это атеистическая модель мира. У людей веры должно превалировать духовное начало в жизни, и поэтому эта трагедия с нашей точки зрения не имеет никакого смысла. Но с точки зрения вечности любая скорбь, любое горе и любая трагедия может иметь смысл только в вечности. И если человек не отказывается от этой вечности, то он может найти в себе моральные силы осмыслить и пережить любое горе на земле.
Эта трагедия, дорогие братия и сестры, убеждает вновь и вновь каждого из нас просить благословение священника, духовника перед поездкой, перед путешествием либо на отдых, либо в командировку, либо куда-то ещё. Необходимо по любым целям и задачам просить благословение Божие, чтобы Ангел-хранитель Божий сохранил человека от ненужных искушений, и от ужасных трагедий, и от скорбей. Многие из верующих людей на своём жизненном опыте неоднократно убеждались, что если испрашиваешь благословение, то эти поездки состоялись как-то особенно удачно и складывались, и приносили результат, и как-то оставляли в душе и в жизни нашей приятные воспоминания.
А сегодня, дорогие братия и сестры, за Божественной литургией читалось Евангелие, которое называется «притча о сеятеле».
Семя — это слово Божие, которое касается нашего ума и нашего сердца. В этом Евангелии приводятся четыре состояния души или сердца человеческого в разной степени отношения к слову Божию и разной степени его усвояемости. Все эти четыре категории людей, описываемые под образом различной почвы, на которую попадает это семя, в общем-то, не противятся слову Божию. Это не разряд богоборцев и атеистов, это разное устроение жизни человека.
Первый образ человека по его отношению к слову Божию — это образ придорожный, когда семя падает на обочину дороги. И что же происходит? Птицы небесные прилетают и склёвывают это семя, и оно не успевает пустить корни. Птицы небесные — это дьявол, который подкрадывается к человеку и похищает это семя. Это образ человека, который слышит слово Божие различным образом: либо в храме; либо читая русскую классическую литературу, например; либо в средствах массовой информации — например, держит пульт от телевизора, случайно попал на «Союз», а потом переключает дальше и на «Спас» попал и волей-неволей, какую-то фразу запомнил. Но она осталась на одно мгновение. Потом суета мирская и дьявол другие мысли вкладывают и так далее, и ничего не остаётся…
Вроде, человек не отрицает, он не был таким упёртым коммунистом, отрицающим Бога и борющимся с Ним. Это такой разряд безразличия человеческого к Богу, к Церкви, жизнь параллельная, как в геометрии: две прямые параллельные идут рядом, никто не противится, никто не воюет, не борется с другой жизнью, которая может идти рядом с тобой. И человек этой информации, этому слову Божию не даёт никакого места в своём сердце и в своей жизни.
Другой образ — это когда семя падает на каменистую почву. Она имеет немного плодородного слоя сверху, а дальше камень. Этот слой наносной: ветром, ещё какими-то природными явлениями, и, как правило, плодородный. И семя, когда падает на эту почву, успевает пустить корни и показывается цветок, но распуститься этот бутончик не может, потому что не хватает влаги, не хватает земли.
Кто картошечку свою выращивает, тот знает, что её окучивать надо. Раза два-три окучишь — смотришь, клубням есть где развиваться, и кислород поступает. А не сделаешь этого — ничего не вырастет. Этот образ — опять устроение человека, когда он что-то слышит и увлекается этим. Например, он видит пример благочестивой жизни христианина, познакомится с жизнью святых, читая их жизнеописание, или новомученников, или своего святого; что-то услышит впечатляющее, возможно, подвиг современных христиан: например, познакомится с жизнью и подвигом Евгения Родионова в Чечне, который подвиг совершил, не отрёкся от креста; или другие какие-то вещи, которые покоряют его; или пойдёт к святыням: к поясу Богородицы, дарам Вифлеемским. Но это кратко, это на секунду, это на мгновение, потому что не даёт никакого плода.
Этот образ, между прочим, — образ нас с Вами. Сколько лет мы воцерковлены? Иногда, десятилетия, но не меняемся мы, словно пропитанные каким-то формалином или каким-то консервантом. Как законсервировались, отстали от вопиющих грехов — и всё: изменений нет, плодов нет, одно очарование, одно восхищение, одно согласие с верой христианской. А изменение жизни, улучшения её нет.
Между прочим, дорогие братия и сестры, всё, что есть в христианстве: и молитвы, и поклоны, и посты, и хождение в храм, и участие в таинствах, и крещение, и причащение, и венчание, и всё, что хотите, всё, что есть в Церкви, установлено Богом для спасения человека через изменение и улучшение жизни нашей, а не через потребление этих таинств и обрядов, не только через послушание Церкви. Человек может быть добропорядочным и безукоризненным христианином: и посты соблюдать (кстати, Рождественский скоро, без рыбки его провести), воскресные службы не пропускать, свечечки ставить ко всем иконам, записочки писать пачками, причащаться может и раз в месяц, и раз в две недели, и хоть каждую неделю — всё может. Только толку нет никакого. Как говорил Феофан Затворник: » Сам дрянь дрянью, а всё твердит: несмь якоже прочие человецы».
Следующее состояние души человеческой – это когда слово Божие упало в тернистую почву, где сорняк был. Много сорняков в душе нашей: различные пристрастия и к телевизору, и к курению, и к каким-то излюбленным видам кушаний, и к чешскому пиву, и к французскому коньяку, и к красной рыбке, и к красной икре, а уж о чёрной и говорить неприлично. У каждого свои пристрастия и суета…
А суета — это что? Это земные попечения: у кого дача, у кого две, у кого машина, у кого лодка, у кого яхта, у кого приусадебный участок перед квартирой или в садоводстве участок, у кого-то ещё другие заботы и попечения. И всё надо человеку. И сейчас есть такое словечко, к которому мы уже привыкли. (В ХХ-ом веке ещё было непонятно, что это такое) — шоппинг, пишешь, и, при оформлении документов: шоппинг. Это — новоявленное словечко, которое уже на таможне все понимают:
— куда едешь?
— никуда, шоппинг.
Что это такое? Это тоже разряд суеты, житейской суеты, которая, как терние, охватывает человека. Или о другом спрашиваешь человека:
— Почему не ходишь в церковь?
— Времени нет, работаю.
— Вот ты один работаешь, и всю Россию кормишь! Другие не работают, умудряются в храм ходить. Ты один такой трудолюбивый.
Потом спрашиваешь:
— А как работаешь?
— Ну, два через два.
— А бывает в воскресенье выходной?
— Ну, конечно, бывает. Ну надо же отдохнуть: то проспал, то будильник не завёл специально, то ещё какие моменты — и нет человека. И нет в его жизни ничего божественного, одно терние и одни сорняки, которые, если не выкорчёвываешь, то потом современный трактор надо, типа JCB вызывать, выкорчевывать, выпиливать, сжигать и так далее, потому что это легко не пропалывается.
И, наконец, только небольшая часть семян, четвёртая, упала на добрую почву и принесла плод. Но это не про нас, поэтому не будем даже останавливать наше внимание на этой прекрасной мысли Евангелия, сохраним её как некий идеал, к которому надо стремиться, чтобы слово Божие нашу жизнь преображало.
Таким образом, дорогие братия и сестры, сегодняшнее Евангелие рассказывает нам и направляет нашу мысль на трепетное отношение к Священному Писанию, к слову Божию, которое мы имеем счастье слышать.
«Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк.11;28).
Когда Господь пришёл в дом Лазаря, Марфа старалась услужить Ему, а Мария слушала это слово Божие у ног Христовых. И Господь сказал: «Марфа, Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от неё» (Лк. 10;42).
Мы счастливы, что слышим слово Божие: слышим его в храме, каждый имеем в своём доме Евангелие. Кто не имеет Священного Писания, Евангелия — стыд и позор. Такой человек не является христианином вообще. Но иметь-то мало, его читать надо ещё, а не просто иметь на всякий случай, к другой классической, мировой литературе прибавить, а читать и знать. Не просто знать, а как говорил преподобный Серафим Саровский: «чтобы ум твой плавал в Священном Писании». Плавал — это не значит, что не знает, что ответить, а плавал, как в своей среде, как будто сроднился со Священным Писанием и знал его прекрасно, и мог цитировать, и употреблять, и вспоминать, и назидаться этим словом Божиим. Это великое счастье для человека, которое нам даже непонятно в ХХI-ом веке.
А кто постарше-то из людей, кто советское время помнит, тот прекрасно знает, что не было там Священного Писания, не найти было его. Может быть, раз или два всего издавалась Библия в советское время. Прекрасно помню юбилейное издание Библии к Тысячелетию Крещения Руси, более или менее массовый тираж в Москве был издан и распространён через многие епархии. А до этого Библия если и переиздавалась, то распространялась только по епархиям, только по храмам, только для богослужебного употребления, только для священнослужителей, для клириков Церкви. И больше никто не мог достать и иметь Священное Писание, за редким исключением. Мы с Вами живём в такое просвещённое время, когда если нет у тебя библиотеки, купил ты хороший телефон или компьютер и можешь иметь всю мировую классическую литературу, не только Евангелие, а ещё и толкование всех святых отцов: хочешь — Иоанна Златоуста, хочешь — Василия Великого, кого хочешь. Всё возможно, было бы желание.
Дорогие братия и сестры. Наконец, для нас ещё один аргумент важный: много можно знать, но ничего не делать. Святитель Игнатий Брянчанинов говорил, что «можно быть доктором богословия, а во Христа не верить». Можно прекрасно разбираться. Как разбираться? Помните, в советское время преподавали научный атеизм? Преподаватели обычно разбирались в сути Православия, в сути ислама, в сути буддизма. Я это прекрасно помню по юношеским годам жизни, когда изучал этот научный атеизм. И знали, что я — сын священника, и преподавателю было неуютно, понимаете. Так мог лапшу любую вешать, говорить, что хочешь. А как о Православии говорит — смотрит на меня: правильно или нет. Я не помню, что ему отвечал и какую оценку он мне поставил, по-моему, четвёрку за научный атеизм. Потому что всё-таки на лекции ходил и отвечал, наверное, что-то.
Вот какие были времена…
И дай Бог, чтобы это Евангелие, которое сегодня читалось к совести нашей воззвало; чтобы мы ценили слово Божие и жили по нему. Аминь
1 ноября 2015
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
Сегодня у нас в стране объявлен день скорби, как Вы знаете из средств массовой информации. Вчера погибли многие наши соотечественники, жители Петербурга их было, больше ста человек, следовавших рейсом Шарм-эль-Шейх – Санкт Петербург. Кроме того, на борту этого разбившегося самолета были жители Всеволожска. Давайте за них помолимся. По благословению Святейшего Патриарха во всех храмах сегодня совершаются молитвы об упокоении погибших в авиакатастрофе.
Слава Богу, что мы молились с Вами об этих погибших людях. Более двухсот человек во мгновение нашли свою смерть над горой Синай, на которую когда-то восходил Моисей и принимал из рук Самого Бога скрижали Завета, на которых были начертаны десять заповедей. Эти заповеди являются мерилом нравственной жизни и до сего момента, полагают предел нравственного распада и деградации человека. Там, на Синайской горе, расположен монастырь святой великомученицы Екатерины, где мы со многими из Вас были несколько лет назад, поднимались на эту священную гору, где на вершине обустроен маленький храм в честь Святой Живоначальной Троицы.
Внезапная гибель людей, которые не помышляли, конечно, о том, что жизнь может вот так мгновенно оборваться, наводит нас на мысль о шаткости жизни земной. Нам нужно жить таким образом, чтобы в каждый момент мы не боялись и не стыдились предстать перед Лицом Господа и готовы были отвечать за свою жизнь. Мы с Вами откладываем часто исправление жизни своей до какого-то момента, у каждого свои сроки: кто до пенсии откладывает; кто вообще на старость после восьмидесяти, а то и девяноста лет; кто ждёт, что что-то свершится в его жизни, например, буйная молодость с гормональными всплесками завершится, и тогда начнётся жизнь более упорядоченная и чуждая греху. Но Господь даёт иногда эту возможность некоторым людям, например, как дал возможность в последний миг раскаяться и получить спасение благоразумному разбойнику, который умирал вместе со Христом на соседнем кресте, а другим не даёт по Ему ведомым соображениям и мыслям, которые, несомненно, полезны для того или иного человека. Внезапная гибель любого человека в катастрофе, в трагедии какой-то, конечно, является, насильственной смертью, чрезмерным страданием человеческим. И этот вид смерти, конечно, является искуплением в очах Божиих от многих грехов, которые могут быть у человека.
Мы не знаем тайны Божественного Промысла. Христа искушали ещё во время Его земной жизни, приводя пример ещё из Ветхого Завета, когда Силоамская башня обрушилась и погребла многих под своими обломками. И у Христа спрашивали: как Ты думаешь, те люди, которые были убиты под обломками Силоамской башни, были грешнее других? Почему они там оказались? И Господь ответил: «Нет, не грешнее других, но это свершилось для того, чтобы явилась на них слава Божия».
На жизни и смерти этих погибших в авиакатастрофе людей также явилась особая воля Божия. Они не грешнее были нас с Вами, многих стоящих здесь, но так Господь распорядился, что земная жизнь их пресеклась трагически. Дай Бог, дорогие братия и сестры, нам с Вами осмыслить эту трагедию, постигшую наш город Петербург, Всеволожск и ближайшие к нам города, которые погибли в Синайской пустыне, чтобы мы с Вами жили достойно своего христианского звания. Будем молиться об этих погибших людях, чтобы Господь даровал им Царствие Небесное.
А Царство Небесное — это самое главное, самое ценное, что может быть, что можно только пожелать человеку. Наш список благопожеланий, когда мы встречаемся со знакомым человеком, очень ограничен: здоровья, счастья, благополучия… Да, в общем-то, больше и язык не поворачивается. Больше нет таких обиходных слов в нашем языке, таких избитых слов, которые есть на языке каждого из нас, и особенно людей светских, не имеющих иных ценностей. Но Господь хочет спасти каждого человека. А иногда человека и спасти-то невозможно, упирается он. И остаётся только один путь: страданий, скорбей, болезней, которые пронзительным образом воздействуют на человека, являются искуплением многих его грехов.
Поэтому, дорогие братия и сестры, святые отцы приводят нам, например, на память такой опыт жизни или её глубинное понимание.
Преподобный Серафим Саровский в согласии с древними Отцами так говорил: «если бы человек знал об этих состояниях блаженства, которые ещё и здесь бывают, а тем более в будущей жизни, то согласился бы прожить тысячу лет в яме, наполненной гадами, чтобы они ели непрестанно его плоть в течение многих лет, лишь бы оказаться в райских обителях». Нам это непонятно, потому что категория земного счастья у нас выражается категориями этого тварного мира. Мы все, погрязшие в житейской суете, стремимся к благоденствию, жизни бесскорбной, довольной, тёплой, сытой, обеспеченной, комфортной. Но это атеистическая модель мира. У людей веры должно превалировать духовное начало в жизни, и поэтому эта трагедия с нашей точки зрения не имеет никакого смысла. Но с точки зрения вечности любая скорбь, любое горе и любая трагедия может иметь смысл только в вечности. И если человек не отказывается от этой вечности, то он может найти в себе моральные силы осмыслить и пережить любое горе на земле.
Эта трагедия, дорогие братия и сестры, убеждает вновь и вновь каждого из нас просить благословение священника, духовника перед поездкой, перед путешествием либо на отдых, либо в командировку, либо куда-то ещё. Необходимо по любым целям и задачам просить благословение Божие, чтобы Ангел-хранитель Божий сохранил человека от ненужных искушений, и от ужасных трагедий, и от скорбей. Многие из верующих людей на своём жизненном опыте неоднократно убеждались, что если испрашиваешь благословение, то эти поездки состоялись как-то особенно удачно и складывались, и приносили результат, и как-то оставляли в душе и в жизни нашей приятные воспоминания.
А сегодня, дорогие братия и сестры, за Божественной литургией читалось Евангелие, которое называется «притча о сеятеле».
Семя — это слово Божие, которое касается нашего ума и нашего сердца. В этом Евангелии приводятся четыре состояния души или сердца человеческого в разной степени отношения к слову Божию и разной степени его усвояемости. Все эти четыре категории людей, описываемые под образом различной почвы, на которую попадает это семя, в общем-то, не противятся слову Божию. Это не разряд богоборцев и атеистов, это разное устроение жизни человека.
Первый образ человека по его отношению к слову Божию — это образ придорожный, когда семя падает на обочину дороги. И что же происходит? Птицы небесные прилетают и склёвывают это семя, и оно не успевает пустить корни. Птицы небесные — это дьявол, который подкрадывается к человеку и похищает это семя. Это образ человека, который слышит слово Божие различным образом: либо в храме; либо читая русскую классическую литературу, например; либо в средствах массовой информации — например, держит пульт от телевизора, случайно попал на «Союз», а потом переключает дальше и на «Спас» попал и волей-неволей, какую-то фразу запомнил. Но она осталась на одно мгновение. Потом суета мирская и дьявол другие мысли вкладывают и так далее, и ничего не остаётся…
Вроде, человек не отрицает, он не был таким упёртым коммунистом, отрицающим Бога и борющимся с Ним. Это такой разряд безразличия человеческого к Богу, к Церкви, жизнь параллельная, как в геометрии: две прямые параллельные идут рядом, никто не противится, никто не воюет, не борется с другой жизнью, которая может идти рядом с тобой. И человек этой информации, этому слову Божию не даёт никакого места в своём сердце и в своей жизни.
Другой образ — это когда семя падает на каменистую почву. Она имеет немного плодородного слоя сверху, а дальше камень. Этот слой наносной: ветром, ещё какими-то природными явлениями, и, как правило, плодородный. И семя, когда падает на эту почву, успевает пустить корни и показывается цветок, но распуститься этот бутончик не может, потому что не хватает влаги, не хватает земли.
Кто картошечку свою выращивает, тот знает, что её окучивать надо. Раза два-три окучишь — смотришь, клубням есть где развиваться, и кислород поступает. А не сделаешь этого — ничего не вырастет. Этот образ — опять устроение человека, когда он что-то слышит и увлекается этим. Например, он видит пример благочестивой жизни христианина, познакомится с жизнью святых, читая их жизнеописание, или новомученников, или своего святого; что-то услышит впечатляющее, возможно, подвиг современных христиан: например, познакомится с жизнью и подвигом Евгения Родионова в Чечне, который подвиг совершил, не отрёкся от креста; или другие какие-то вещи, которые покоряют его; или пойдёт к святыням: к поясу Богородицы, дарам Вифлеемским. Но это кратко, это на секунду, это на мгновение, потому что не даёт никакого плода.
Этот образ, между прочим, — образ нас с Вами. Сколько лет мы воцерковлены? Иногда, десятилетия, но не меняемся мы, словно пропитанные каким-то формалином или каким-то консервантом. Как законсервировались, отстали от вопиющих грехов — и всё: изменений нет, плодов нет, одно очарование, одно восхищение, одно согласие с верой христианской. А изменение жизни, улучшения её нет.
Между прочим, дорогие братия и сестры, всё, что есть в христианстве: и молитвы, и поклоны, и посты, и хождение в храм, и участие в таинствах, и крещение, и причащение, и венчание, и всё, что хотите, всё, что есть в Церкви, установлено Богом для спасения человека через изменение и улучшение жизни нашей, а не через потребление этих таинств и обрядов, не только через послушание Церкви. Человек может быть добропорядочным и безукоризненным христианином: и посты соблюдать (кстати, Рождественский скоро, без рыбки его провести), воскресные службы не пропускать, свечечки ставить ко всем иконам, записочки писать пачками, причащаться может и раз в месяц, и раз в две недели, и хоть каждую неделю — всё может. Только толку нет никакого. Как говорил Феофан Затворник: » Сам дрянь дрянью, а всё твердит: несмь якоже прочие человецы».
Следующее состояние души человеческой – это когда слово Божие упало в тернистую почву, где сорняк был. Много сорняков в душе нашей: различные пристрастия и к телевизору, и к курению, и к каким-то излюбленным видам кушаний, и к чешскому пиву, и к французскому коньяку, и к красной рыбке, и к красной икре, а уж о чёрной и говорить неприлично. У каждого свои пристрастия и суета…
А суета — это что? Это земные попечения: у кого дача, у кого две, у кого машина, у кого лодка, у кого яхта, у кого приусадебный участок перед квартирой или в садоводстве участок, у кого-то ещё другие заботы и попечения. И всё надо человеку. И сейчас есть такое словечко, к которому мы уже привыкли. (В ХХ-ом веке ещё было непонятно, что это такое) — шоппинг, пишешь, и, при оформлении документов: шоппинг. Это — новоявленное словечко, которое уже на таможне все понимают:
— куда едешь?
— никуда, шоппинг.
Что это такое? Это тоже разряд суеты, житейской суеты, которая, как терние, охватывает человека. Или о другом спрашиваешь человека:
— Почему не ходишь в церковь?
— Времени нет, работаю.
— Вот ты один работаешь, и всю Россию кормишь! Другие не работают, умудряются в храм ходить. Ты один такой трудолюбивый.
Потом спрашиваешь:
— А как работаешь?
— Ну, два через два.
— А бывает в воскресенье выходной?
— Ну, конечно, бывает. Ну надо же отдохнуть: то проспал, то будильник не завёл специально, то ещё какие моменты — и нет человека. И нет в его жизни ничего божественного, одно терние и одни сорняки, которые, если не выкорчёвываешь, то потом современный трактор надо, типа JCB вызывать, выкорчевывать, выпиливать, сжигать и так далее, потому что это легко не пропалывается.
И, наконец, только небольшая часть семян, четвёртая, упала на добрую почву и принесла плод. Но это не про нас, поэтому не будем даже останавливать наше внимание на этой прекрасной мысли Евангелия, сохраним её как некий идеал, к которому надо стремиться, чтобы слово Божие нашу жизнь преображало.
Таким образом, дорогие братия и сестры, сегодняшнее Евангелие рассказывает нам и направляет нашу мысль на трепетное отношение к Священному Писанию, к слову Божию, которое мы имеем счастье слышать.
«Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк.11;28).
Когда Господь пришёл в дом Лазаря, Марфа старалась услужить Ему, а Мария слушала это слово Божие у ног Христовых. И Господь сказал: «Марфа, Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от неё» (Лк. 10;42).
Мы счастливы, что слышим слово Божие: слышим его в храме, каждый имеем в своём доме Евангелие. Кто не имеет Священного Писания, Евангелия — стыд и позор. Такой человек не является христианином вообще. Но иметь-то мало, его читать надо ещё, а не просто иметь на всякий случай, к другой классической, мировой литературе прибавить, а читать и знать. Не просто знать, а как говорил преподобный Серафим Саровский: «чтобы ум твой плавал в Священном Писании». Плавал — это не значит, что не знает, что ответить, а плавал, как в своей среде, как будто сроднился со Священным Писанием и знал его прекрасно, и мог цитировать, и употреблять, и вспоминать, и назидаться этим словом Божиим. Это великое счастье для человека, которое нам даже непонятно в ХХI-ом веке.
А кто постарше-то из людей, кто советское время помнит, тот прекрасно знает, что не было там Священного Писания, не найти было его. Может быть, раз или два всего издавалась Библия в советское время. Прекрасно помню юбилейное издание Библии к Тысячелетию Крещения Руси, более или менее массовый тираж в Москве был издан и распространён через многие епархии. А до этого Библия если и переиздавалась, то распространялась только по епархиям, только по храмам, только для богослужебного употребления, только для священнослужителей, для клириков Церкви. И больше никто не мог достать и иметь Священное Писание, за редким исключением. Мы с Вами живём в такое просвещённое время, когда если нет у тебя библиотеки, купил ты хороший телефон или компьютер и можешь иметь всю мировую классическую литературу, не только Евангелие, а ещё и толкование всех святых отцов: хочешь — Иоанна Златоуста, хочешь — Василия Великого, кого хочешь. Всё возможно, было бы желание.
Дорогие братия и сестры. Наконец, для нас ещё один аргумент важный: много можно знать, но ничего не делать. Святитель Игнатий Брянчанинов говорил, что «можно быть доктором богословия, а во Христа не верить». Можно прекрасно разбираться. Как разбираться? Помните, в советское время преподавали научный атеизм? Преподаватели обычно разбирались в сути Православия, в сути ислама, в сути буддизма. Я это прекрасно помню по юношеским годам жизни, когда изучал этот научный атеизм. И знали, что я — сын священника, и преподавателю было неуютно, понимаете. Так мог лапшу любую вешать, говорить, что хочешь. А как о Православии говорит — смотрит на меня: правильно или нет. Я не помню, что ему отвечал и какую оценку он мне поставил, по-моему, четвёрку за научный атеизм. Потому что всё-таки на лекции ходил и отвечал, наверное, что-то.
Вот какие были времена…
И дай Бог, чтобы это Евангелие, которое сегодня читалось к совести нашей воззвало; чтобы мы ценили слово Божие и жили по нему. Аминь
Предыдущая проповедь
25 октября 2015
Следующая проповедь
8 ноября 2015
Все проповеди за 2015 год
