Неделя святых жён-мироносиц

28 мая 2008

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа

Дорогие братия и сестры! Весь период времени от Пасхи до праздника Вознесения в жизни Церкви, в жизни каждого христианина наполнен воспоминанием и переживанием праздника светлого Христова Воскресения. Только в храме Божием поддерживается эта Пасхальная радость, только здесь она продлевается, только здесь человек получает заряд новой радости. Благодаря посещению храмов Божиих, особенно в воскресные дни, продолжается в наших сердцах праздник Святой Пасхи.

Первое воскресенье после Пасхи посвящено воспоминанию о Воскресении Господа. Вспоминаются все мельчайшие события, с которыми было связано это чудо, вспоминаются лица, основные участники и свидетели Воскресения Христова. Церковь вспоминает множество явлений воскресшего Христа своим ученикам и апостолам. В прошлое воскресение мы вспоминали явление воскресшего Христа одиннадцати апостолам, а затем и апостолу Фоме. Это явление уверило всех апостолов, поддержало их немощные силы и вселило веру в Воскресение Христово.

 А во второе воскресенье после Пасхи мы вспоминаем также не менее важных участников и свидетелей светлого Христова Воскресения. Мы вспоминаем сегодня Иосифа Аримафейского, Никодима и святых жён-мироносиц. Церковь в своей памяти благоговейно хранит их святые имена. Может, логично было бы начать с сестер Лазаревых, Марфы и Марии, которые тоже являются женами-мироносицами; Мария Магдалина, пожалуй, больше всех других любившая Христа и более всех преданная Ему до конца своей жизни; Мария Клеопова; Мария Иосиева; Соломия, мать учеников Христа братьев Зеведеевых Иоанна Богослова и Иакова; Сусанна; Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и некоторые другие.

Дорогие братия и сестры! Во время богослужения, особенно вчера на всенощном бдении, Церковь вспоминала последние минуты земной жизни нашего Господа, вспоминала Его крестную смерть в тех песнопениях, которые пелись за богослужениями: «Тебе, одеющегося светом, яко ризою», «Благообразный Иосиф». В тропарях, стихирах Церковь снова вспоминала последние минуты земной жизни Спасителя для того, чтобы нам с вами напомнить, как свершились эти спасительные для мира и для каждого из нас мгновения и кто был рядом со Христом в последние минуты Его земной жизни.

 Дорогие братия и сестры! Мы с вами должны с грустью констатировать, что в эти последние минуты рядом с Христом практически никого не было! Ближайшие, самые преданные апостолы не до конца имели в своем сердце веру в воскресение Христово. Апостол Пётр, который когда-то храбрился и говорил Христу: «Если все отрекутся от Тебя, то я никогда не отрекусь», а Господь тогда со смирением напоминал ему: «Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде, нежели дважды пропоёт петух,  трижды отречёшься от Меня». Эти же апостолы Пётр, Иаков, Иоанн, свидетели славного Христова Преображения на Фаворской горе, три самых ближайших, самых преданных ученика, которые видели славу Его Божества и не хотели разлучаться с Христом, хотели всегда  остаться на горе Фавор. Действительно, и у наших паломников такое чувство возникает, когда посетишь эту Святую гору, так и не хочется сходить или съезжать вниз, так благолепно всё преисполнено и Святым Духом, и благодатью невидимого присутствия Христа. Эти же апостолы были в Гефсиманском саду, когда Христос молился перед Своими страданиями, молился Богу-Отцу, когда стенала Его человеческая природа под бременем грехов всего мира. Он молился Богу-Отцу: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Как вели себя в это время эти три столпа апостольских? Они спали, им было не до молитвы. Господь и один раз пришел к ним, и второй, говоря: «Вы всё ещё спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников; встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня».

    И вот, дорогие братия и сестры, когда Христа вели на Голгофу, чтобы там распять Его, одного ученика хватает стража воинов. По преданию, Церковь называет имя его: Марк. Его схватили, и он так перепугался, что оставил всю свою одежду в руках этих воинов и нагим убежал, спасая свою жизнь. Петр отрекается от Господа, греясь у костра во дворе архиерея в тот момент, когда происходит беззаконный суд над Христом. Остальные апостолы разбежались, за исключением одного Иоанна Богослова. Он следовал везде за Христом, стоял у Креста. До последнего вздоха, до последней минуты земной жизни нашего Спасителя рядом с Ним находился один апостол-евангелист Иоанн Богослов, других апостолов там не было. Страха ради иудейского они все разбежались. Евангелие говорит нам интересную вещь: даже когда Христа уже предали смерти, когда тело Его погребено уже было в пещере, апостолы собирались вместе, чтобы как-то поддержать друг друга. Они собирались за наглухо закрытыми ставнями, наглухо закрытыми дверями. Эти предосторожности соблюдались, как говорит евангелист, страха ради иудейского, страха за свою собственную жизнь. Чтобы их, последователей Иисуса Назарянина распятого, не нашли, потому что апостолы, когда они ходили рядом со Христом,    были на виду, они примелькались в народной толпе. Та служанка, которая во дворе архиереевом подошла к Петру, видела его среди учеников и среди общества Христовых последователей и сказала, что и он был с Иисусом.

Поэтому апостолы, дорогие братия и сестры, в то время не имели веры в Воскресение Христово. Все их надежды, все их упования были разбиты. Мать сыновей Зеведеевых, Саломия, однажды, перед страданиями Христа, подходит и спрашивает у Него: «Разреши, пусть один мой сын сядет у Тебя по правую сторону, а другой по левую, когда Ты сядешь в Царствии Твоём». Она о земном просила, мысли её были о земном могущественном царе-победителе. Всё это, конечно, омрачало Христа, когда Он не видел отклика в сердцах человеческих. Вспомните, в течение трёх с половиной лет Его общественного служения роду человеческому, какой народ   сопровождал его? Да соглядатаи, толпа ротозеев, которые следовали за Христом  не потому, что их так поражало это новое учение о любви к врагам, о любви друг к другу, о высоких христианских добродетелях, о всепрощении и о Царствии Небесном. Нет, они следовали за Христом потому, что Христос был им нужен, потому что можно было исцелиться, можно было попросить Христа, который изгонял бесов, и одержимые становились здоровыми людьми. Они ждали земных чудес, как и те древние римляне, которые ждали хлеба и зрелищ. Вот такой нужен был им Мессия.

А что же происходит далее? Когда наступает минута распятия у Креста на Голгофе, рядом со Спасителем находятся апостол Иоанн Богослов и Пречистая, Преблагословенная Дева Мария, матерь Христа, которая безмолвно стоит рядом, скорбит, тяжело страдает и ничего не может сделать и сказать, когда является свидетельницей смерти своего единственного и возлюбленного Сына. Она-то больше всех знала о Нём, она больше всех любила, она больше всех видела Бога в Нём, своём Сыне единородном. Как она страдала, стоя у Креста, мы можем лишь домысливать и  благочестиво размышлять, потому что страдания её были не менее сильными, не менее страшными, чем страдания самого Христа. Праведный Симеон-Богоприимец, когда взял на руки младенца Христа сорокадневного во храме, обращаясь к Божией Матери, говорил: «И Тебе Самой оружие пройдет душу, потому что лежит Сей Младенец на падение и восстание многих в Израиле». И вот это оружие, этот меч, не щадящий человеческой жизни, прошёл сердце Богоматери, когда она стояла у Креста.

У Креста, дорогие братия и сестры, кроме этого стояли и Святые жёны-мироносицы. Может быть, на небольшом удалении, не так близко, как Пречистая Дева Мария и Иоанн Богослов, но они здесь же стояли, эти святые жёны-мироносицы, безмолвно сострадали и сопереживали умирающему Христу. Святые жёны-мироносицы вряд ли  неотлучно следовали за Христом, они вряд ли разбирались в тонкостях богословских истин, учении о Боге, о Святой Троице, о Божественной природе Христа, искупительном значении Его страданий. Скорее всего, нет, в тот момент они в этом не разбирались, а ко Христу двигала их необыкновенная человеческая любовь и сострадание. Они так любили своего Учителя, что были с Ним всегда рядом до последнего Его вздоха на Кресте, до последней минуты Его жизни.

Когда Христа распяли, евангелисты нам говорят о том, что  Иосиф Аримафейский, который был тайным учеником Господа, который был знаменитым и знатным человеком, членом Синедриона, проявляет первым решительное мужество, идёт к Пилату и просит тело Иисусово. Будучи членом Синедриона, того, который выносил постановление о распятии Христа, того Синедриона, который заставил Пилата распять Христа, потому что ненавидели Его всеми силами своей души  и так были преисполнены ненависти, что готовы были проклясть свой род до основания, лишь бы предать смерти Христа. Они говорили, что кровь Христа останется на них и на их детях.

 И вот Иосиф, будучи знатным человеком, почитаемым, богатым, идёт к Пилату, который только что дал повеление, идя на поводу иудеев, распять Христа. Что это означало для него? Это был риск его жизни: он рисковал не только своей репутацией, своим местом в этом почетном, представительном  органе иудеев, он рисковал своей жизнью. Когда эти же иудеи, его собратья, заставили Пилата распять Христа, и вдруг через несколько часов один из них приходит и просит забрать Его Тело, как бы не по закону Его распяли! Совершенно обратная  реакция, совершенно противоположная оценка происшедшего на горе Голгофе. Иосиф не стыдясь, не боясь никого, приходит к Пилату. Как знатного человека, его пускают во дворец.   Он просит разрешения забрать мёртвое, бездыханное Тело Христа. Пилат удивился, что так быстро просят снять Тело с Креста, потому что те преступники, которых распинали подобным образом, висели на крестах по двое, по трое суток, иногда на четвертые сутки только умирали от агонии в страшных мучениях. А здесь прошло всего несколько часов после распятия, и Пилат,  будучи совершенно практичным человеком, призывает одного воина и заставляет его сходить на Голгофу, удостовериться в смерти Христа и тогда прийти и доложить ему. Этот воин-сотник идёт к распятому Христу, видит, что Он уже мёртв, воинам не потребовалось перебивать Ему голени, как это делалось обычно для того, чтобы ускорить смерть, чтоб быстрее наступила агония и сама смерть. Они увидели Христа уже бездыханным, уже мёртвым, и тогда воин, будучи достаточно опытным, который часто участвовал в подобных казнях, своим копьём через грудную клетку, через ребра, пробивает сердце Христа.

 Этот эпизод был предсказан пророками. Момент прободения Пречистого ребра Христова копием вспоминается в первой подготовительной части Божественной литургии, когда на проскомидии священник прободает копием агнца, приготовляемого для Евхаристии и говорит такие слова: «един от воин копием ребро Его прободе, и абие изыде кровь и вода, и видевый свидетельствова, и истинно есть свидетельство его» .

 Когда Пилат получил подтверждение, что Христос уже умер, он разрешает Иосифу пойти снять с Креста Тело Христа. В это время присоединяется к нему Никодим, второй тайный ученик Христа, который тоже был влиятельным человеком. Он был фарисеем, по преданию, учеником или даже родственником знаменитого Гамалиила, учителя, которого знал и апостол Павел. Этот Никодим, который тоже страха ради иудейского приходил ко Христу, когда Он был жив, ночью, чтоб никто не увидел,

 Как это, дорогие братия и сестры, нам близко и понятно, вспомним, как мы прятались от Христа в прежние годы и десятилетия: и иконки почти замуровывали в штукатурку, закрывали под ставни шкафов, чтобы, не дай Бог, кто увидел, какой-нибудь нехристь, пришедший с завода, где работали или служили в то время мы с вами. Это в лучшем случае. Тогда ставни шкафов открывались иногда ночью, когда уже свет у соседей на противоположной стороне улицы был погашен, чтоб не увидели. Многие хранили иконы и в чемоданах, и в сундуках, и под диваном и где Бог весть только, стыдились Христа страха ради иудейского, как Никодим, который только ночью приходил ко Христу.

А как мы, дорогие братия и сестры, детей своих крестили в советское время, помните? За тридевять земель, куда и автобусы не ходили, наверное, на лошадях только доезжали, чтобы никто не узнал, никто не заметил, чтобы из партии не исключили, чтобы на работе, на предприятии не узнали, не увидели, что такой «почтенный» человек, «образованный», крестил своих детей. Стыдились Христа, мимо храмов проходили, не перекрестившись. Так проходила в прошлом вся наша жизнь, а во многом и сейчас проходит, потому что стыд и боязнь исповедовать Христа по-прежнему и сейчас можно увидеть, хотя и не в таких вопиющих формах, которые мы с вами вспоминаем и свидетелями которых были. А в обычных мелочах, в молчании презрительном, когда имя Христово поносится рядом с нами, а мы слышим, но молчим, и во многих других моментах.  

 Никодим в то время, когда приходил ночью, был таким, как мы с вами, но он искал истину и со Христом беседовал всю ночь. Фрагменты этой беседы приводятся евангелистом Иоанном Богословом. Господь говорил тогда Никодиму, что тот, кто не родится свыше, не сможет войти в Царство Небесное. Никодим не понимал, как можно родиться свыше, ведь он родился уже,  был преклонных лет в те годы. Как он недоумевал, неужели человеку взрослому необходимо и возможно второй раз войти в утробу матери и родиться? А Господь говорил о духовном рождении: «Истинно говорю вам, кто не родится от воды и Духа, кто не примет крещения во имя Христово, тот не может быть Его учеником, тот не наследует Царство Небесное». И вот эти сокровенные ночные беседы дали свой плод, может быть, как они дали и в наших сердцах.     Может быть, проросло это семя, брошенное отцами, матерями, бабушками нашими благочестивыми в наши сердца. Благодаря им, стояли в вере, и в нас, дорогие братия и сестры, продолжается вера во Христа, и благочестие в нашем роде продолжает иметь место быть.

Итак, Никодим и Иосиф снимают бездыханное тело Христа со Креста, вынимают гвозди, которыми были прибиты руки и ноги, полагают тело Христа на плащаницу, на тот камень помазания, помните, в Иерусалиме? Сейчас это такая красивая плита, источающая благовоние, миро. В то время это был простой камень, камень помазания. Иосиф Аримафейский приносит около 100 литров алое, масла благовонного. Они умащают тело Христа по традициям иудейского народа, причём делают это наспех. Обратите внимание, что снятие со Креста происходит в пятницу, в день крестной смерти, вечером, уже солнце вот-вот зайдёт, а по иудейскому обычаю они должны успеть, пока светит солнце, поэтому они действуют поспешно, ибо не успевают сделать всё положенное по правилам: и умастить, и воздать последние почести. Жёны-мироносицы стоят рядом, потому что по иудейскому обычаю обряд погребения совершали мужчины. Женщины не прикасаются к телу умершего, они наблюдают со стороны и замечают, что не всё успевают сделать эти благочестивые люди, Иосиф и Никодим. Затем, когда тело Христа было обёрнуто плащаницей, Иосиф уступает свою гробницу, которую он приобрёл для себя и для своей семьи. Иудеи погребали, особенно богатые, своих умерших сродников таким образом: в природных пещерах, которые дорабатывались, доводились до необходимого вида и служили погребальными пещерами, либо в камне высекались с начала и до конца. Затем обычно приваливался камень, который очень плотно подгонялся и наглухо замуровывал  вход в погребальную пещеру.

  Итак, Иосиф уступает свою погребальную пещеру своему любимому Учителю. Далее, дорогие братия и сестры, наступает великая суббота, день покоя, когда никто из иудеев ничего не имел право совершать. А жёны-мироносицы, наверное, еле дождались,  когда окончится этот день, и ещё ночью, как говорят все евангелисты, ещё в сущей тьме пришли ко гробу. Другой евангелист говорит: «воссиявши солнцу», то есть только-только солнце взошло. Многие наши благочестивые паломники видели, как на Синае оно мгновенно выскакивает. Какая радость, какое умиротворение наступает, что Господь жизнь продолжает.

  Жёны-мироносицы в первый день недели, а первый день – это было воскресенье, приходят ко гробу. Это у нас сейчас с понедельника начинается седмица, это наследие советских, бесовских, богоборческих времён. А раньше неделя начиналась с воскресенья, это был первый день, оканчивалась же неделя субботой. И мироносицы, движимые любовью человеческой, любовью сострадательной, бегут ко гробу Христа. Почему? Во-первых, поплакать на этом гробе; во-вторых, они женским глазом заметили, что не успели мужчины помазать Христа хорошим драгоценным миром. Наспех сделали Иосиф и Никодим алое, которым умащалось тело и ткань (плащаница), оно не являлось самым ценным благовонным миром, бальзамическим веществом. Мироносицы достают это благовонное миром и спешат ко гробу. Они потому и называются мироносицами, что они несли миро ко гробу Христа и хотели этим миром помазать Его бездыханное Тело. Они даже забыли, что там стража стоит, римские воины, что жизнь их в опасности, что они должны по ночному Иерусалиму туда пробиваться. Прибегают туда, ещё тьма вокруг, а они ни о чём не думают: ни о спасении,  ни сохранении своей жизни. Наконец, они совсем забыли, что накануне видели, как Иосиф и Никодим привалили ко входу огромный камень, который скатывался обычно немного вниз, как пробка, чтобы его невозможно было вытащить кому бы то ни было: ни людям, ни зверям. Тем более, эти немощные женщины, конечно, не могли из этой расщелины вытащить камень, который, как говорит евангелист, «велик зело». Кто отвалит   камень от двери гроба? И когда они подоспели к погребальной пещере Иосифа, они увидели, что камень уже отвален, что пещера пустая. Они в недоумении, и тогда является им ангел, который сидит на камене гробнем, в том притворчике ангела перед входом в кувуклию, кто помнит эту погребальную пещеру, гроб Христов в Иерусалиме. Там, в приделе ангела, он поэтому так и называется, и в песнопениях наших очень убедительно об этом говорится, «…ангел, сидя на камени гробнем, и той благовести рекл…»: «Иисуса ищите, Назрянина, распятого? Его нет здесь, Он воскрес. Идите к апостолам и Петру и скажите, что Он воскрес и ждёт вас в Галилее, там Его увидите,  как Он и говорил вам  об этом». Жёны-мироносицы с радостью бегут в то место, которое они знали, в дом, где собирались апостолы, и свидетельствуют о Воскресении Христовом. Тогда по их вести Пётр и Иоанн сразу бегут ко гробу. Вы помните, в одном из воскресных Евангелий говорится, что «Иоанн же тече скорее Петра», он помоложе был, быстрее бежал. И когда они вошли внутрь, они тоже увидели, что гроб пуст, только лежат погребальные пелены и сударь, который был на главе Спасителя. Наверное, жёны-мироносицы неоднократно прибегали ко гробу. Евангелие говорит, что особое явление воскресшего Христа было Марии Магдалине, «из нея же изгна Господь седь бесов». Она плакала, она не понимала, куда дели её Господа. Видит — гроб пустой, отошла с грустью от него, идёт по этому участку земли, по саду Иосифа Аримафейского, видит, кто-то стоит рядом. Она думала, что это садовник, господин, хозяин этого места и говорит: «Господин, если ты Его взял, скажи мне, куда ты Его дел, куда ты Его положил, и я пойду и возьму Его». И тогда этот Господин, которого она сначала не узнала среди слез и грусти, говорит: «Мария!». Говорит тем голосом, который был так знаком, так дорог Марии Магдалине, что она сразу прозревает, пелена спадает с её глаз, и она говорит: «Раввуни» и готова броситься, чтобы прикоснуться ко Христу, удостовериться в том, что Он действительно воскрес, что это не призрак стоит перед ней. А Христос умеряет этот человеческий восторг, говорит ей: «Мария, не прикасайся ко Мне, еще не вошёл Я к Отцу Моему…», Меня отсылавшему, «…Богу Моему и Богу вашему», и тоже отправляет её к ученикам, чтобы укрепить их в истине Своего Воскресения.

Дорогие братия и сестры! Вспоминая и прославляя сегодня жён-мироносиц, мы с вами должны поучиться у них этой верности Христу до конца своих дней, верности во всём. Порой мы с вами христианство считаем одной теорией, уделом разума, философских размышлений, каких-то знаний, представлений, Евангельских истин. Мы можем сыпать цитатами, а жить как бесы или свиньи Гадаринские, ничего Христова у нас быть не может, в лучшем случае тогда мы превращаемся в каких-то сухих протестантов. Уж и богословами-то смешно назвать, потому что порой мы и Евангелие от корки до корки не прочитали, а о Библии и говорить нечего. А когда есть это страшное расхождение теории и жизни, знания учения Христова с одной стороны  и когда мы абсолютно не живём по этим заповедям с другой стороны, когда мы презираем традиции Церкви — посты, молитвы, тогда всё летит под откос. Поэтому и погрязаем, и  попадаем потом в самые страшные и тягчайшие грехи, потому что дьявол подбирается к сердцу человеческому с мелочей. Нам так кажется, что сегодня нарушь пост, в пятницу съешь мороженое, колбаски поешь, это ведь какая-то мелочь, Христианство ведь не в колбаске заключается. И когда другой грех случается: куда пойти — на дискотеку, на игровые автоматы?  Ведь Христианство не в этом, оно же выше всех этих мелочей! И вот так мы, дорогие братия и сестры, скатываемся вниз по наклонной плоскости. Сначала в чём-то одном нарушим, посты забудем, потом про другие традиции и обряды, потом про храм. А зачем в храм ходить? Это же для бабушек, для отсталых людей, а современная молодежь должна другим заниматься, двигать Россию вперед, вести её к коммунизму и т.д., это же так всё отстало.

 Дорогие братия и сестры! Если внимательно проанализировать жизнь, это не пустые слова, это говорится про каждого из нас. Потому что предаётся Христос с мелочей, а в духовной   жизни не бывает мелочей, всё важно, каждый штрих, каждая мельчайшая традиция нашей веры. Она годами и веками освящена в традиции Церкви. И дай Бог, чтобы в нас была эта глубина и   верность Церкви, её традициям, её уставу. Она, без сомнения, более важна, чем самое высочайшее представление и знание о Боге и самое блестящее знание Священного Писания и Евангелия. Потому что это внешнее, это знание, оно может не входить в человека, оно может, наоборот, погубить, оно может свидетельствовать о нём на Страшном суде Христовом по слову Священного Писания, что раб, который знал и не сотворил, бит будет много. Дай Бог, дорогие братия и сестры, чтобы мы с вами укреплялись в этой верности Христу, брали пример со святых жён-мироносиц и молились им всегда, особенно в сей день, чтобы они перед престолом Божиим   исходатайствовали и нам хотя бы частичку их пламенной веры, их верности и любви ко Христу воскресшему. Аминь