Дорогие братия и сестры! В Евангелии, которое вы сегодня слышали, речь идёт о спасении человека, о спасении его бессмертной души. Начинается этот разговор о вечных непреходящих ценностях следующим образом: Однажды ко Христу подошёл богатый юноша и задал ему такой вопрос: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную»? Этот вопрос был адресован с его стороны ко Христу, в Котором он видел только необыкновенного, талантливого учителя, учителя закона Божия, нравственности, но не более того. Он не видел в Нём ничего необыкновенного, он не признавал в Нём Бога, и поэтому Христос немного обличает его и умеряет его пыл: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, только один Бог».
Эти слова надо понимать в контексте наших размышлений, ни в коем случае не в том смысле, что Христос не является Богом. Тогда рукоплескали бы нам иеговисты, которые только и ищут любой повод в Священном Писании, который бы доказывал то, что Христос не является Богом. А если не находят этого места в Священном Писании, то сами придумывают и сами составляют, редактируют Священное Писание. У иеговистов текст Евангелия, который они употребляют, отредактированный, изменённый, он называется «новый перевод Священного Писания». Поэтому, упаси Бог кого-нибудь из нас, братия и сестры, взять в свои руки отредактированный иеговистами Новый Завет. Другие протестантские издания Священного Писания, Евангелия, в частности, баптистов, лютеран можно употреблять. Они не касаются текста самого Евангелия, они по-другому понимают многие места Священного Писания. То есть вопрос заключается в толковании, а не в тексте. А иеговисты, когда не находят подтверждение своим лживым измышлениям и своей хуле на Христа, Сына Божия, то они изменяют, редактируют эти места, чтобы для несведущих людей была более очевидна их мнимая правота.
И вот Господь отвечает этому юноше, который видел в Нём только учителя, только необыкновенного проповедника: «Что ты называешь Меня благим»? В этом случае из уст юноши это звучало неким возвышенным эпитетом, лестью. Он обратился ко Христу-учителю с эпитетом, присущим только Богу. Поэтому Господь и говорит, что ты называешь Меня благим, если сам не считаешь меня Богом, не видишь во мне Сына Божия. Никто не благ, как только один Бог. И далее Господь отвечает на его вопрос: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». Такой, казалось бы, простой ответ не удовлетворил юношу. Казалось бы, всё ясно и очевидно, что делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Исполнить заповеди. Разве можно по-другому ответить на этот простой вопрос? Нет, нельзя.
Как часто, дорогие братия и сестры, для нас с вами, грешников, и особенно для тех людей, которые впервые приближаются к Церкви, которых привели горе, болезни, страдания детей или их страшные пороки: пьянство, наркомания; когда говоришь, что вот так надо жить: ходить в храм, причащаться Святых Христовых тайн и вам, родителям, и всем близким, братьям и сестрам. Только тогда ваши сын или дочь через вас, через ваши молитвы, через ваше освящение и приближение к Богу, соединение с Ним получат спасение. Тогда постепенно благодать Божия будет воздействовать и на ваших заблудших и погрязших в грехах детей.
Казалось бы, всё очевидно, просто и убедительно, но когда касается дела, когда касается исполнения заповедей и традиций Православной веры, то как будто бы и не доходит до разума человека. Человек в падшем состоянии своём — крайне ленивое существо, это всегда так было после греха Адама, а в наше время тем более. Именно этим и больше ничем иным объясняется необычайный успех протестантских конфессий, всяких новоявленных учений и проповедников, потому что они ничего не требуют от человека, они тешат его гордыню, самолюбование. Вот как прекрасно звучит, допустим, доктрина лютеранской евангелической церкви: «Поверь во Христа, что Он твой Спаситель, — и адвентисты точно так же, и баптисты говорят, — поверь, что Он твой Спаситель, Искупитель и всё, и ты спасён». Дадут тебе анкетку на собрании, чтоб подписался ты, что признаёшь Христа своим личным Спасителем и всё, как говорится, дело в шляпе, ты спасён, и дальше больше ничего не надо делать, абсолютно ничего. Как бы ты ни жил, что бы ты ни делал, лишь бы посещал молитвенные собрания в определенное время, а если не посещаешь, платил религиозные налоги, традиционные для западного мира и всё благочестие и вся вера твоя состоит в этом, Христос за тебя всё исполнил.
Дорогие братия и сестры! Прекрасно звучит и очень импонирует это современному ленивому человеку. Вот представьте себе, обращается какой-то новоявленный человек, пришёл грешник, а ему говорят, что ничего делать не надо, менять жизнь свою не надо: как жил раньше подобно зверю дикому в поле, без всяких принципов, тормозов в жизни, без всяких ориентиров, без всего святого — и нормально, вот поверь, что Христос теперь твой Бог. Раньше твоим покровителем и идеалом был, возможно, Бахус, Венера или ещё кто-нибудь, а теперь будет Христос — и всё в порядке.
Вот, дорогие братия и сестры, на этой крайней лени, на нежелании трудиться над своим спасением и играет диавол, совершает, так сказать, свой пир во время чумы, во время горя и бедствия людского. Эти принципы, которые положили протестанты во главу своего учения, во главу сотериалогии, они поднимались и раньше, но раньше люди находили мужество в себе не давать дальнейшего хода распространению, пониманию и развитию этим идеям. Так, например, ещё в 4 веке во времена Блаженного Августина поднимался этот вопрос о спасении, о сущности спасения, что для этого надо делать по слову Евангелия. Блаженный Августин полемизировал с Пелагием, их точки зрения на спасение расходились. Пелагий ориентировался тогда уже на подвижников благочестия, на египетских пустынников, которые после свободы Церкви уже во множестве заселяли пустыни египетские в Александрии и других местах. Пелагий учил о том, что спасение совершает сам человек, своим трудом, своим молитвенным подвигом, делами, доброделанием милосердия, зарабатывает, как какой-то рабочий у станка, сам, своими руками, своим трудом. А Блаженный Августин отвечал ему, что какие бы труды ни были, какие бы труды не подъял человек, он никогда не будет достоин сам по себе Царства Небесного, потому что Царство Небесное выше всякого понимания и представления человека. Всякий человек, как бы ни жил, как бы ни старался приобрести святость, он никогда не сравняется с Богом, никогда не будет достоин Его царства по своей жизни, по своим делам, он никогда не будет достоин по своим заслугам спасения и Царства Небесного. Потому что, как говорил Блаженный Августин, спасение — это дело благодати Божией, дело милующего Бога.
В 4 веке этот спор, две разных точки зрения на спасение возникли и оформились. Позднее точка зрения Пелагия стала традиционной для Католической церкви и постепенно стала явной к средним векам. Католическая церковь проникнута духом юридизма, духом работы, духом индульгенций. Здесь все взаимоотношения человека и Бога поставлены на взаимовыгодных, если называть вещи своими именами, партнерских отношениях и условиях. А точка зрения Блаженного Августина, озвученная тогда, была подхвачена Лютером в 16 веке, и он эту идею развил до абсурда. Sola fide, спасение одной верой, это точка зрения Лютера, которая получила свое продолжение из того учения Блаженного Августина. Сам Блаженный Августин не упразднял труда христианской жизни, он акцентировал лишь момент на том, что главное, что спасает Бог, а не человек сам себя спасает. Потому что, если бы человек мог сам себя спасти, то не надо было пришествия Христа, не нужна была Его крестная смерть и пролитие Его крови на кресте. Зачем, если человек может сам, своим трудом, усердием, взыванием к своей совести и т.д. Нет, не может, природа человека повреждена, осквернена и обезображена грехом.
Дорогие братия и сестры! Далее в разговоре с этим юношей Господь перечисляет основные заповеди закона Моисеева, которые, интересно, Он приводит в приложении к ближним, но по отношению к Богу Господь не упоминает. Почему? Потому что юноша эти заповеди, особенно относящиеся к Богоугождению, исполнял безукоризненно. Другой евангелист, который тоже свидетельствует об этой встрече Христа с юношей, передаёт такую интересную деталь. Когда юноша ответил, что он всё сохранил от юности своей, то Господь посмотрел на него и возлюбил его. Ведь этот юноша действительно отличался усердным исполнением внешнего закона Моисея. Господь напоминает ему часть заповедей, которые относятся к взаимоотношению с ближними: не лжесвидетельствуй, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, чти отца своего и матерь свою и будешь иметь спасение вечное. Но этот юноша понимал заповеди совершенно буквально. Господь не вступает с ним в диалог и не пытается объяснить, что нельзя буквально исполнять эти заповеди, формально. Потому что если взять, например, заповедь убийства, никто из нас с вами не повинен в этом в прямом смысле, за исключением греха аборта, который приравнивается к нарушению этой заповеди, но убийство очень широко рассматривается. Народная мудрость говорит о том, что словом можно убить ещё хлеще, чем ножом, можно на всю жизнь поранить сердце человека и убить его в прямом смысле этого слова, сказав ему какой-то неожиданный диагноз его состояния, болезни или о каком-то предательстве, измене близкого друга, жены или мужа. Вот так можно человека омрачить внезапным словом, что и жизнь его может быть, действительно, в опасности.
Дальше Господь отвечает этому юноше совершенно неожиданным образом: «Если хочешь быть совершенным, иди продай имение твоё, раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах». Дорогие братия и сестры, конечно, когда мы читаем Евангелие, когда мы читаем толкование Святых отцов, то в любом месте можем найти упоминание о том, что нам продавать ничего не надо, что это был конкретный пример, направленный к этому юноше, который был очень богатым, который отошел с печалью. Представьте себе, братия и сестры, если бы Господь напрямую озвучил этот вопрос, задал бы его каждому из нас. Если он звучит в Евангелии, то мы вправе приложить его к самим себе. И вот Господь бы сказал: «Иди-ка ты, раб Божий Иоанн или Александр, иди продай свой дом или квартиру, раздай деньги нищим, вон на улицу выйди — сколько бомжей, сколько нищих, иди продай и раздай деньги нищим, получишь спасение». Кто из нас, дорогие братия и сестры, способен это сделать? Абсолютно никто.
Понятно, дорогие братия и сестры, что мы не доросли до понимания Евангелия таким образом, что мы не готовы к такому шагу, который, например, совершил Антоний Великий. Когда он был ещё маленьким мальчиком или юношей, после смерти родителей зашёл в храм и там услышал слова Евангелия, Нагорной проповеди, которые призывали к любви к ближним. Он подумал, а как я могу любить ближнего, дать ему 5 копеек и в этом ли любовь моя. И он после храма, даже не дождавшись окончания Божественной литургии, пошёл, продал всё родительское имение и ушел в пустыню.
Да, дорогие братия и сестры, для нас это вещи непосильные, абсолютно нереальные, мы и помыслить не можем, а совершить тем более, не надо это совершать, но дело в принципе. Вот если бы Господь через нашу совесть, через ангела-хранителя вот так бы сказал: «Иди продай, раздай нищим, не надо заботиться о чём-то, что после тебя останется. Господь Сам всё устроит, и твоих детей, и твоих близких, и родственников». Нет у нас этой веры в Бога, нет у нас надежды на промысл Божий. Если бы Господь сказал нам так явственно, вряд ли мы бы так поступили. Даже если бы райские двери перед нами распахивались, мы бы Ему сказали, как говорил блаженный Августин, когда он начал уже прозревать от грехов своих. Помните, как он молился: «Господи, дай мне целомудрие, но только не сейчас, дай мне ещё пожить, дай ещё насладиться этой жизнью, дай ещё немножко пособирать сокровищ земных, позаботиться о себе и о детях. Ты заботишься незримо, незаметно, а вот когда вот поработаешь своими руками, что-нибудь приобретёшь, сделаешь спокойно, так уверенно чувствуешь себя на этой земле».
Дорогие братия и сестры! Если в таком размышлении мы продолжим сегодня наши думы над Евангелием, то поймем, что мы с вами плохие христиане, не надеемся на Бога, на Его промысл. И точно так же, как тот богатый юноша, и мы отойдём от Христа с печалью и пойдем к своему имуществу, к домам и квартирам, потому что там спокойнее, там надежнее, это для нас более важно, чем Бог.
Поэтому дальше продолжается речь в Евангелие о богатстве. Господь, когда увидел, что юноша отошёл ни с чем, что променял Евангелие и Христа на богатство, которое он имел, и сказал: «Как трудно богатому войти в Царство Небесное, легче верблюда через игольные уши протащить, чем богатый войдёт в Царство Небесное». Это образное сравнение, оно понималось Святыми отцами в двух значениях. Либо слово «верблюд» переводится с еврейской транскрипции как «канат», который невозможно через игольное ушко протащить, это не нитка. А второе понимание заключается в том, что в Иерусалимской крепостной стене были маленькие ворота, которые не закрывались на ночь. Человек мог пройти, нагнувшись, но не могли входить караваны, не могли купцы с товаром входить ночью. Они должны были входить днём, чтобы заплатить налоги, пошлины. А вот евреи умудрялись что делать: они этого верблюда на колени сажали и протаскивали за уздечку в этот проход, чтобы успеть, пока город спит, что-то провести в него. Поэтому так тяжело, так непросто богатому человеку войти в Царство Небесное. Дело не в богатстве, а дело в том, что этот соблазн, эти излишние житейские попечения порой так охватывают человека, что он забывает Бога, забывает своё вечное спасение и готов, как в своё время Исаак, променять своё первородство за чечевичную похлебку. Вот где-то что-то пообещали, где-то появилась возможность в воскресный день поработать, подхалтурить. Заработаешь 200 или 100 рублей и всё, и от нашего христианства ничего не осталось. И в храм не надо идти, надо бежать совершать покупки житейские. Вот так, за чечевичную похлебку и мы с вами очень часто продаёмся. Дай Бог, чтобы Евангелие учило нас мудрости житейской, мудрости христианской и чтобы учило нас верности Христу, потому что кто верен в малом, тот и во многом верен будет, как говорит Господь. Аминь
7 сентября 2008
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
Дорогие братия и сестры! В Евангелии, которое вы сегодня слышали, речь идёт о спасении человека, о спасении его бессмертной души. Начинается этот разговор о вечных непреходящих ценностях следующим образом: Однажды ко Христу подошёл богатый юноша и задал ему такой вопрос: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную»? Этот вопрос был адресован с его стороны ко Христу, в Котором он видел только необыкновенного, талантливого учителя, учителя закона Божия, нравственности, но не более того. Он не видел в Нём ничего необыкновенного, он не признавал в Нём Бога, и поэтому Христос немного обличает его и умеряет его пыл: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, только один Бог».
Эти слова надо понимать в контексте наших размышлений, ни в коем случае не в том смысле, что Христос не является Богом. Тогда рукоплескали бы нам иеговисты, которые только и ищут любой повод в Священном Писании, который бы доказывал то, что Христос не является Богом. А если не находят этого места в Священном Писании, то сами придумывают и сами составляют, редактируют Священное Писание. У иеговистов текст Евангелия, который они употребляют, отредактированный, изменённый, он называется «новый перевод Священного Писания». Поэтому, упаси Бог кого-нибудь из нас, братия и сестры, взять в свои руки отредактированный иеговистами Новый Завет. Другие протестантские издания Священного Писания, Евангелия, в частности, баптистов, лютеран можно употреблять. Они не касаются текста самого Евангелия, они по-другому понимают многие места Священного Писания. То есть вопрос заключается в толковании, а не в тексте. А иеговисты, когда не находят подтверждение своим лживым измышлениям и своей хуле на Христа, Сына Божия, то они изменяют, редактируют эти места, чтобы для несведущих людей была более очевидна их мнимая правота.
И вот Господь отвечает этому юноше, который видел в Нём только учителя, только необыкновенного проповедника: «Что ты называешь Меня благим»? В этом случае из уст юноши это звучало неким возвышенным эпитетом, лестью. Он обратился ко Христу-учителю с эпитетом, присущим только Богу. Поэтому Господь и говорит, что ты называешь Меня благим, если сам не считаешь меня Богом, не видишь во мне Сына Божия. Никто не благ, как только один Бог. И далее Господь отвечает на его вопрос: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». Такой, казалось бы, простой ответ не удовлетворил юношу. Казалось бы, всё ясно и очевидно, что делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Исполнить заповеди. Разве можно по-другому ответить на этот простой вопрос? Нет, нельзя.
Как часто, дорогие братия и сестры, для нас с вами, грешников, и особенно для тех людей, которые впервые приближаются к Церкви, которых привели горе, болезни, страдания детей или их страшные пороки: пьянство, наркомания; когда говоришь, что вот так надо жить: ходить в храм, причащаться Святых Христовых тайн и вам, родителям, и всем близким, братьям и сестрам. Только тогда ваши сын или дочь через вас, через ваши молитвы, через ваше освящение и приближение к Богу, соединение с Ним получат спасение. Тогда постепенно благодать Божия будет воздействовать и на ваших заблудших и погрязших в грехах детей.
Казалось бы, всё очевидно, просто и убедительно, но когда касается дела, когда касается исполнения заповедей и традиций Православной веры, то как будто бы и не доходит до разума человека. Человек в падшем состоянии своём — крайне ленивое существо, это всегда так было после греха Адама, а в наше время тем более. Именно этим и больше ничем иным объясняется необычайный успех протестантских конфессий, всяких новоявленных учений и проповедников, потому что они ничего не требуют от человека, они тешат его гордыню, самолюбование. Вот как прекрасно звучит, допустим, доктрина лютеранской евангелической церкви: «Поверь во Христа, что Он твой Спаситель, — и адвентисты точно так же, и баптисты говорят, — поверь, что Он твой Спаситель, Искупитель и всё, и ты спасён». Дадут тебе анкетку на собрании, чтоб подписался ты, что признаёшь Христа своим личным Спасителем и всё, как говорится, дело в шляпе, ты спасён, и дальше больше ничего не надо делать, абсолютно ничего. Как бы ты ни жил, что бы ты ни делал, лишь бы посещал молитвенные собрания в определенное время, а если не посещаешь, платил религиозные налоги, традиционные для западного мира и всё благочестие и вся вера твоя состоит в этом, Христос за тебя всё исполнил.
Дорогие братия и сестры! Прекрасно звучит и очень импонирует это современному ленивому человеку. Вот представьте себе, обращается какой-то новоявленный человек, пришёл грешник, а ему говорят, что ничего делать не надо, менять жизнь свою не надо: как жил раньше подобно зверю дикому в поле, без всяких принципов, тормозов в жизни, без всяких ориентиров, без всего святого — и нормально, вот поверь, что Христос теперь твой Бог. Раньше твоим покровителем и идеалом был, возможно, Бахус, Венера или ещё кто-нибудь, а теперь будет Христос — и всё в порядке.
Вот, дорогие братия и сестры, на этой крайней лени, на нежелании трудиться над своим спасением и играет диавол, совершает, так сказать, свой пир во время чумы, во время горя и бедствия людского. Эти принципы, которые положили протестанты во главу своего учения, во главу сотериалогии, они поднимались и раньше, но раньше люди находили мужество в себе не давать дальнейшего хода распространению, пониманию и развитию этим идеям. Так, например, ещё в 4 веке во времена Блаженного Августина поднимался этот вопрос о спасении, о сущности спасения, что для этого надо делать по слову Евангелия. Блаженный Августин полемизировал с Пелагием, их точки зрения на спасение расходились. Пелагий ориентировался тогда уже на подвижников благочестия, на египетских пустынников, которые после свободы Церкви уже во множестве заселяли пустыни египетские в Александрии и других местах. Пелагий учил о том, что спасение совершает сам человек, своим трудом, своим молитвенным подвигом, делами, доброделанием милосердия, зарабатывает, как какой-то рабочий у станка, сам, своими руками, своим трудом. А Блаженный Августин отвечал ему, что какие бы труды ни были, какие бы труды не подъял человек, он никогда не будет достоин сам по себе Царства Небесного, потому что Царство Небесное выше всякого понимания и представления человека. Всякий человек, как бы ни жил, как бы ни старался приобрести святость, он никогда не сравняется с Богом, никогда не будет достоин Его царства по своей жизни, по своим делам, он никогда не будет достоин по своим заслугам спасения и Царства Небесного. Потому что, как говорил Блаженный Августин, спасение — это дело благодати Божией, дело милующего Бога.
В 4 веке этот спор, две разных точки зрения на спасение возникли и оформились. Позднее точка зрения Пелагия стала традиционной для Католической церкви и постепенно стала явной к средним векам. Католическая церковь проникнута духом юридизма, духом работы, духом индульгенций. Здесь все взаимоотношения человека и Бога поставлены на взаимовыгодных, если называть вещи своими именами, партнерских отношениях и условиях. А точка зрения Блаженного Августина, озвученная тогда, была подхвачена Лютером в 16 веке, и он эту идею развил до абсурда. Sola fide, спасение одной верой, это точка зрения Лютера, которая получила свое продолжение из того учения Блаженного Августина. Сам Блаженный Августин не упразднял труда христианской жизни, он акцентировал лишь момент на том, что главное, что спасает Бог, а не человек сам себя спасает. Потому что, если бы человек мог сам себя спасти, то не надо было пришествия Христа, не нужна была Его крестная смерть и пролитие Его крови на кресте. Зачем, если человек может сам, своим трудом, усердием, взыванием к своей совести и т.д. Нет, не может, природа человека повреждена, осквернена и обезображена грехом.
Дорогие братия и сестры! Далее в разговоре с этим юношей Господь перечисляет основные заповеди закона Моисеева, которые, интересно, Он приводит в приложении к ближним, но по отношению к Богу Господь не упоминает. Почему? Потому что юноша эти заповеди, особенно относящиеся к Богоугождению, исполнял безукоризненно. Другой евангелист, который тоже свидетельствует об этой встрече Христа с юношей, передаёт такую интересную деталь. Когда юноша ответил, что он всё сохранил от юности своей, то Господь посмотрел на него и возлюбил его. Ведь этот юноша действительно отличался усердным исполнением внешнего закона Моисея. Господь напоминает ему часть заповедей, которые относятся к взаимоотношению с ближними: не лжесвидетельствуй, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, чти отца своего и матерь свою и будешь иметь спасение вечное. Но этот юноша понимал заповеди совершенно буквально. Господь не вступает с ним в диалог и не пытается объяснить, что нельзя буквально исполнять эти заповеди, формально. Потому что если взять, например, заповедь убийства, никто из нас с вами не повинен в этом в прямом смысле, за исключением греха аборта, который приравнивается к нарушению этой заповеди, но убийство очень широко рассматривается. Народная мудрость говорит о том, что словом можно убить ещё хлеще, чем ножом, можно на всю жизнь поранить сердце человека и убить его в прямом смысле этого слова, сказав ему какой-то неожиданный диагноз его состояния, болезни или о каком-то предательстве, измене близкого друга, жены или мужа. Вот так можно человека омрачить внезапным словом, что и жизнь его может быть, действительно, в опасности.
Дальше Господь отвечает этому юноше совершенно неожиданным образом: «Если хочешь быть совершенным, иди продай имение твоё, раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах». Дорогие братия и сестры, конечно, когда мы читаем Евангелие, когда мы читаем толкование Святых отцов, то в любом месте можем найти упоминание о том, что нам продавать ничего не надо, что это был конкретный пример, направленный к этому юноше, который был очень богатым, который отошел с печалью. Представьте себе, братия и сестры, если бы Господь напрямую озвучил этот вопрос, задал бы его каждому из нас. Если он звучит в Евангелии, то мы вправе приложить его к самим себе. И вот Господь бы сказал: «Иди-ка ты, раб Божий Иоанн или Александр, иди продай свой дом или квартиру, раздай деньги нищим, вон на улицу выйди — сколько бомжей, сколько нищих, иди продай и раздай деньги нищим, получишь спасение». Кто из нас, дорогие братия и сестры, способен это сделать? Абсолютно никто.
Понятно, дорогие братия и сестры, что мы не доросли до понимания Евангелия таким образом, что мы не готовы к такому шагу, который, например, совершил Антоний Великий. Когда он был ещё маленьким мальчиком или юношей, после смерти родителей зашёл в храм и там услышал слова Евангелия, Нагорной проповеди, которые призывали к любви к ближним. Он подумал, а как я могу любить ближнего, дать ему 5 копеек и в этом ли любовь моя. И он после храма, даже не дождавшись окончания Божественной литургии, пошёл, продал всё родительское имение и ушел в пустыню.
Да, дорогие братия и сестры, для нас это вещи непосильные, абсолютно нереальные, мы и помыслить не можем, а совершить тем более, не надо это совершать, но дело в принципе. Вот если бы Господь через нашу совесть, через ангела-хранителя вот так бы сказал: «Иди продай, раздай нищим, не надо заботиться о чём-то, что после тебя останется. Господь Сам всё устроит, и твоих детей, и твоих близких, и родственников». Нет у нас этой веры в Бога, нет у нас надежды на промысл Божий. Если бы Господь сказал нам так явственно, вряд ли мы бы так поступили. Даже если бы райские двери перед нами распахивались, мы бы Ему сказали, как говорил блаженный Августин, когда он начал уже прозревать от грехов своих. Помните, как он молился: «Господи, дай мне целомудрие, но только не сейчас, дай мне ещё пожить, дай ещё насладиться этой жизнью, дай ещё немножко пособирать сокровищ земных, позаботиться о себе и о детях. Ты заботишься незримо, незаметно, а вот когда вот поработаешь своими руками, что-нибудь приобретёшь, сделаешь спокойно, так уверенно чувствуешь себя на этой земле».
Дорогие братия и сестры! Если в таком размышлении мы продолжим сегодня наши думы над Евангелием, то поймем, что мы с вами плохие христиане, не надеемся на Бога, на Его промысл. И точно так же, как тот богатый юноша, и мы отойдём от Христа с печалью и пойдем к своему имуществу, к домам и квартирам, потому что там спокойнее, там надежнее, это для нас более важно, чем Бог.
Поэтому дальше продолжается речь в Евангелие о богатстве. Господь, когда увидел, что юноша отошёл ни с чем, что променял Евангелие и Христа на богатство, которое он имел, и сказал: «Как трудно богатому войти в Царство Небесное, легче верблюда через игольные уши протащить, чем богатый войдёт в Царство Небесное». Это образное сравнение, оно понималось Святыми отцами в двух значениях. Либо слово «верблюд» переводится с еврейской транскрипции как «канат», который невозможно через игольное ушко протащить, это не нитка. А второе понимание заключается в том, что в Иерусалимской крепостной стене были маленькие ворота, которые не закрывались на ночь. Человек мог пройти, нагнувшись, но не могли входить караваны, не могли купцы с товаром входить ночью. Они должны были входить днём, чтобы заплатить налоги, пошлины. А вот евреи умудрялись что делать: они этого верблюда на колени сажали и протаскивали за уздечку в этот проход, чтобы успеть, пока город спит, что-то провести в него. Поэтому так тяжело, так непросто богатому человеку войти в Царство Небесное. Дело не в богатстве, а дело в том, что этот соблазн, эти излишние житейские попечения порой так охватывают человека, что он забывает Бога, забывает своё вечное спасение и готов, как в своё время Исаак, променять своё первородство за чечевичную похлебку. Вот где-то что-то пообещали, где-то появилась возможность в воскресный день поработать, подхалтурить. Заработаешь 200 или 100 рублей и всё, и от нашего христианства ничего не осталось. И в храм не надо идти, надо бежать совершать покупки житейские. Вот так, за чечевичную похлебку и мы с вами очень часто продаёмся. Дай Бог, чтобы Евангелие учило нас мудрости житейской, мудрости христианской и чтобы учило нас верности Христу, потому что кто верен в малом, тот и во многом верен будет, как говорит Господь. Аминь
Предыдущая проповедь
28 августа 2008
Следующая проповедь
14 сентября 2008
Все проповеди за 2008 год
