Дорогие братия и сестры! Каждый христианин, да и вообще каждый человек, в своей жизни сам для себя задает такой вопрос: «Всякому ли человеку можно оказывать доброе дело или подавать милостыню?» Встречаясь, порой, с людьми, которые не подтверждают внешним видом своего бедствующего положения или, наоборот, внешним видом высказывая о не совсем приличном образе жизни, иногда человек приходит в затруднение и мучается, разговаривая с голосом своей совести: надо ли творить добрые дела в таком случае. И к кому вообще они могут быть направлены? Этот вопрос внутреннего поиска присущ людям отнюдь не только в наше время, но вставал он и во время земной жизни Господа.
Однажды некий законник подошёл ко Христу и, искушая Его, то есть, желая как-то уличить Его в несоблюдении, в непонимании Ветхозаветного закона и обличить в этом перед всем народом, тем самым, наверное, дискредитировав Его авторитет, Его уважение среди множества людей, задаёт вопрос: «а какая заповедь больше всех в законе?» Заповедей много в Ветхом Завете, как минимум, десять из них обязательны и для христианина. Многие постановления и слова Ветхого или Нового Завета не в вводятся в ранг заповедей, но, тем не менее, звучат так же убедительно и так же настойчиво обращены к совести человека. Как можно среди этого множества заповедей, которые все направлены для блага, для жизни человека, жизни этой и жизни будущей, выделить главное? Неужели может быть нечто второстепенное? Господь отвечает на этот вопрос словами Священного Писания, не давая иного представления и прочтения закона. Он говорит: «В законе что написано? как читаешь?» Законник отвечает: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».
Если в первой части процитированного закона не возникло никаких инакомыслий у этого человека, то во второй части он явно сомневался, потому что в традициях иудеев тех времен значение слова «ближний» подразумевалось только в соответствии с национальным признаком. Ближними для себя они считали только иудеев, только верных закону, верных Богу и больше никого. Все остальные язычники, окружавшие в те или иные исторические времена Израиль, не могли называться ближними и считались либо врагами, либо иноплеменниками, либо ещё есть такое словечко «гоями». Поэтому этот законник, желая ещё более спровоцировать Христа на какой-то неправильный ответ, спрашивает: «а кто ближний мой?» Господь не ответил ему прямо, что ближним должен являться всякий человек, который встречается нам на жизненном пути, независимо ни от чего: ни от цвета кожи, ни от национальности, ни от возраста, ни от положения, ни от образования — это всё вторично. Первостепенна любовь к человеку, у неё не может быть никаких преград. Но чтобы возвысить этого человека до такого понимания, которое порой непосильно и для самих христиан, Господь рассказывает удивительную притчу о милосердном самарянине.
Один человек возвращался из Иерусалима в Иерихон, и на него напали разбойники. Они избили его, забрали всё, что у него было с собой в дороге и оставили еле живого умирать здесь же, у дороги. Как вы думаете, сейчас невозможно такое? Сплошь и рядом, каждый день, только лучше не проверять, не искушать Бога и свою судьбу и после 22-х часов вечера из дома не выходить и в нашем городе, во Всеволожске, и в Петербурге, хоть в любом другом городе. Я уже как минимум два раза отпевал людей в нашем храме, которые были либо зарезаны жесточайшим образом, либо избиты до смерти. И было это совсем недавно, в течение этого уходящего года. Поэтому здесь нет ничего удивительного: одно неосторожное слово, отсутствие сигареты в твоём кармане на просьбу закурить или дать огонька — и всё, ты втянут в ненужную историю, которая может окончиться дракой, побоями и тому подобным.
Вы помните начало девяностых годов, когда невозможно было ездить на машинах, особенно в ночное время. Невозможно было останавливаться, где хочется, только на освещённых, охраняемых стоянках, а большегрузные машины вообще было подвигом водить в то время. Вы, наверное, помните лучше меня эти времена, которые мы с вами, слава Богу, пережили.
Итак, этот человек, на которого напали разбойники, оказался на пороге жизни и смерти, в таком бедственном положении, что уже, наверное, готовился попрощаться с жизнью. Той дорогой проходят несколько людей: Ветхозаветный священник, увидев несчастного, прошёл мимо. Левит, низший церковнослужитель, также не остановился; а следом шёл самарянин. По отношению к иудеям они были явными врагами. Но этот самарянин, увидев иудея в таком состоянии, сжалился над ним, остановился, слез со своего осла, обвязал раны этого человека, попавшего в беду, возливая на них масло и вино, что стало прообразом таинства соборования в Православной Церкви, знаком милости и благоволения Божия человеку. Этот самарянин посадил избитого иудея на ослика, отвёз его в гостиницу, заплатил за его пребывание там и попросил хозяина гостиницы позаботиться о нём, а если потребуется больше денег, чем он оставил, то по возвращении на обратном пути он отдаст.
Этот милосердный самарянин, конечно, является прообразом Христа Спасителя, милосердного врача душ и телес человеческих. Гостиница, в которую отдал он этого избитого и израненного человека — это Церковь, которая установлена на земле для спасения избитых, израненных дьяволом грешников для того, чтобы они здесь были в безопасном месте, под покровом самого Господа.
Дорогие братия и сестры, сказав эту притчу, Господь задаёт вопрос законнику: «Кто из этих трёх, думаешь ты, был ближним попавшемуся разбойникам?» Тот отвечает безошибочно: «Оказавший ему милость». И Господь говорит ему: «Иди и ты поступай так же».
Для нас эта притча подтверждает ранее сказанные слова о необходимости доброделания каждому человеку, которого встречаем мы в своей жизни, независимо ни от каких критериев. Очень часто можно слышать такие слова, что люди ненавидят чеченцев, ненавидят, говоря общим таким, собирательным словом, чёрных людей, негров. Слава Богу, что мы не в Америке, у нас можно произнести это слово. Приходят люди и говорят, что не могут любить таких людей, зачем они приехали в Россию, зачем на стройках работают и так далее.
Дорогие братия и сестры, это не наши с вами проблемы. Наше дело христианское — любить каждого человека, и если он попал в беду, то это будет ближний твой, которого Господь тебе посылает ныне.
Чтобы ещё глубже понять эту притчу, приложить её к своей жизни, можно вспомнить ещё одну подобную притчу, иносказание, которое однажды рассказал один престарелый монах. В давние времена в одном древнем городе жило счастье. Люди приходили к нему, и каждый просил что-то для себя, в чём он видел своё собственное счастье. Одни просили богатства; другие просили победы над всеми своими завистниками, клеветниками, врагами; третьи, кто помоложе, просили каких-то экстремальных ситуаций, чтобы адреналин выплёскивался; четвёртые просили почёта, должностей, званий. И люди привыкли, что счастье исполняет все их просьбы, а когда оно медлило в исполнении этих человеческих, сиюминутных желаний, направленных только на самих себя, они начинали нервничать, начинали раздражаться, начинали требовать, бросали упрёки в адрес этого чудного счастья.
И однажды произошло следующее. Как-то счастье шло по дороге и упало в глубокую яму со зловонной жидкостью. В ней было холодно и темно. Но люди, узнав о том, где сейчас находится счастье, приходили к этому месту и по-прежнему просили каких-то земных благ для себя, не видя и не понимая, в какую ситуацию попало само счастье. А зловонная жидкость всё увеличивалась, уровень её поднимался всё выше в этой яме. Счастье готово было вот-вот захлебнуться. Оставался виден только маленький клочок неба, ещё не закрытый этой смертоносной жидкостью. Через него счастье взирало на небо и видело синий небосклон, а ночью звёзды на этом чудном шатре, созданном Богом.
Но однажды к этому счастью подошёл человек и, увидев, в какую ситуацию оно попало, подал ему руку. И счастье приняло эту руку и выбралось, благодаря этому человеку, из ямы. Но с тех пор больше его никто не видел. И лишь некоторые люди обратили внимание, что на небе появились какие-то две новые звездочки, и они как будто протягивали друг другу руки.
Это иносказание говорит нам о нашем счастье, которое, порой, мы не замечаем, в лице людей, попавших в бедственное положение, как в том образе, когда счастье попало в яму, когда ему вот-вот грозила гибель, но никто этого не видел, никто не замечал, а люди только приходили и требовали своего. Не так ли мы порой обращаемся к Богу и просим Его о том же, только о самих себе, только о земных благах: денег побольше, зарплату, премии, детей и внуков. Одного надо в институт пристроить, другого на работу хорошую, где делать ничего не надо, а деньги большие и так далее — и просим, и просим. А когда не получаем от Бога просимое, как мы ведем себя? Сколько можно видеть такого бунта революционного? «Да я в вашу церковь больше не буду никогда ходить. Я ходил два или три раза всего в своей жизни семидесятилетней, а Бог не услышал меня и не дал мне богатства. А я просил, чтобы у меня было как у соседа хотя бы». Или когда с человеком случается что-то непредвиденное, люди с бунтарским настроением уходят из церкви, бросая вызов Богу и забывая Его на многие годы, иногда десятилетия, до тех пор, пока Ангел-хранитель умолит Бога, и Он коснётся снова совести человека, и снова начнётся процесс возвращения блудного сына к своему отцу.
Дорогие братия и сестры! Счастье, о котором мы так мечтаем, о котором просим у Бога, которое каждый подразумевает по-своему: одни просто выспаться хотят; другие выйти с больничной койки; третьи ещё чего-то желают — это счастье будет в нашей жизни как благословение Божие тогда, когда мы с вами будем замечать горе и нужду людей, которые очень близко, которые рядом с нами находятся.
Дай Бог, дорогие братия и сестры, чтобы Господь, как говорил пророк Исайя, отнял от нас сердце каменное, жестокосердное, а дал сердце живое, которое способно на дела милосердия. Аминь.
27 ноября 2011
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
Дорогие братия и сестры! Каждый христианин, да и вообще каждый человек, в своей жизни сам для себя задает такой вопрос: «Всякому ли человеку можно оказывать доброе дело или подавать милостыню?» Встречаясь, порой, с людьми, которые не подтверждают внешним видом своего бедствующего положения или, наоборот, внешним видом высказывая о не совсем приличном образе жизни, иногда человек приходит в затруднение и мучается, разговаривая с голосом своей совести: надо ли творить добрые дела в таком случае. И к кому вообще они могут быть направлены? Этот вопрос внутреннего поиска присущ людям отнюдь не только в наше время, но вставал он и во время земной жизни Господа.
Однажды некий законник подошёл ко Христу и, искушая Его, то есть, желая как-то уличить Его в несоблюдении, в непонимании Ветхозаветного закона и обличить в этом перед всем народом, тем самым, наверное, дискредитировав Его авторитет, Его уважение среди множества людей, задаёт вопрос: «а какая заповедь больше всех в законе?» Заповедей много в Ветхом Завете, как минимум, десять из них обязательны и для христианина. Многие постановления и слова Ветхого или Нового Завета не в вводятся в ранг заповедей, но, тем не менее, звучат так же убедительно и так же настойчиво обращены к совести человека. Как можно среди этого множества заповедей, которые все направлены для блага, для жизни человека, жизни этой и жизни будущей, выделить главное? Неужели может быть нечто второстепенное? Господь отвечает на этот вопрос словами Священного Писания, не давая иного представления и прочтения закона. Он говорит: «В законе что написано? как читаешь?» Законник отвечает: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».
Если в первой части процитированного закона не возникло никаких инакомыслий у этого человека, то во второй части он явно сомневался, потому что в традициях иудеев тех времен значение слова «ближний» подразумевалось только в соответствии с национальным признаком. Ближними для себя они считали только иудеев, только верных закону, верных Богу и больше никого. Все остальные язычники, окружавшие в те или иные исторические времена Израиль, не могли называться ближними и считались либо врагами, либо иноплеменниками, либо ещё есть такое словечко «гоями». Поэтому этот законник, желая ещё более спровоцировать Христа на какой-то неправильный ответ, спрашивает: «а кто ближний мой?» Господь не ответил ему прямо, что ближним должен являться всякий человек, который встречается нам на жизненном пути, независимо ни от чего: ни от цвета кожи, ни от национальности, ни от возраста, ни от положения, ни от образования — это всё вторично. Первостепенна любовь к человеку, у неё не может быть никаких преград. Но чтобы возвысить этого человека до такого понимания, которое порой непосильно и для самих христиан, Господь рассказывает удивительную притчу о милосердном самарянине.
Один человек возвращался из Иерусалима в Иерихон, и на него напали разбойники. Они избили его, забрали всё, что у него было с собой в дороге и оставили еле живого умирать здесь же, у дороги. Как вы думаете, сейчас невозможно такое? Сплошь и рядом, каждый день, только лучше не проверять, не искушать Бога и свою судьбу и после 22-х часов вечера из дома не выходить и в нашем городе, во Всеволожске, и в Петербурге, хоть в любом другом городе. Я уже как минимум два раза отпевал людей в нашем храме, которые были либо зарезаны жесточайшим образом, либо избиты до смерти. И было это совсем недавно, в течение этого уходящего года. Поэтому здесь нет ничего удивительного: одно неосторожное слово, отсутствие сигареты в твоём кармане на просьбу закурить или дать огонька — и всё, ты втянут в ненужную историю, которая может окончиться дракой, побоями и тому подобным.
Вы помните начало девяностых годов, когда невозможно было ездить на машинах, особенно в ночное время. Невозможно было останавливаться, где хочется, только на освещённых, охраняемых стоянках, а большегрузные машины вообще было подвигом водить в то время. Вы, наверное, помните лучше меня эти времена, которые мы с вами, слава Богу, пережили.
Итак, этот человек, на которого напали разбойники, оказался на пороге жизни и смерти, в таком бедственном положении, что уже, наверное, готовился попрощаться с жизнью. Той дорогой проходят несколько людей: Ветхозаветный священник, увидев несчастного, прошёл мимо. Левит, низший церковнослужитель, также не остановился; а следом шёл самарянин. По отношению к иудеям они были явными врагами. Но этот самарянин, увидев иудея в таком состоянии, сжалился над ним, остановился, слез со своего осла, обвязал раны этого человека, попавшего в беду, возливая на них масло и вино, что стало прообразом таинства соборования в Православной Церкви, знаком милости и благоволения Божия человеку. Этот самарянин посадил избитого иудея на ослика, отвёз его в гостиницу, заплатил за его пребывание там и попросил хозяина гостиницы позаботиться о нём, а если потребуется больше денег, чем он оставил, то по возвращении на обратном пути он отдаст.
Этот милосердный самарянин, конечно, является прообразом Христа Спасителя, милосердного врача душ и телес человеческих. Гостиница, в которую отдал он этого избитого и израненного человека — это Церковь, которая установлена на земле для спасения избитых, израненных дьяволом грешников для того, чтобы они здесь были в безопасном месте, под покровом самого Господа.
Дорогие братия и сестры, сказав эту притчу, Господь задаёт вопрос законнику: «Кто из этих трёх, думаешь ты, был ближним попавшемуся разбойникам?» Тот отвечает безошибочно: «Оказавший ему милость». И Господь говорит ему: «Иди и ты поступай так же».
Для нас эта притча подтверждает ранее сказанные слова о необходимости доброделания каждому человеку, которого встречаем мы в своей жизни, независимо ни от каких критериев. Очень часто можно слышать такие слова, что люди ненавидят чеченцев, ненавидят, говоря общим таким, собирательным словом, чёрных людей, негров. Слава Богу, что мы не в Америке, у нас можно произнести это слово. Приходят люди и говорят, что не могут любить таких людей, зачем они приехали в Россию, зачем на стройках работают и так далее.
Дорогие братия и сестры, это не наши с вами проблемы. Наше дело христианское — любить каждого человека, и если он попал в беду, то это будет ближний твой, которого Господь тебе посылает ныне.
Чтобы ещё глубже понять эту притчу, приложить её к своей жизни, можно вспомнить ещё одну подобную притчу, иносказание, которое однажды рассказал один престарелый монах. В давние времена в одном древнем городе жило счастье. Люди приходили к нему, и каждый просил что-то для себя, в чём он видел своё собственное счастье. Одни просили богатства; другие просили победы над всеми своими завистниками, клеветниками, врагами; третьи, кто помоложе, просили каких-то экстремальных ситуаций, чтобы адреналин выплёскивался; четвёртые просили почёта, должностей, званий. И люди привыкли, что счастье исполняет все их просьбы, а когда оно медлило в исполнении этих человеческих, сиюминутных желаний, направленных только на самих себя, они начинали нервничать, начинали раздражаться, начинали требовать, бросали упрёки в адрес этого чудного счастья.
И однажды произошло следующее. Как-то счастье шло по дороге и упало в глубокую яму со зловонной жидкостью. В ней было холодно и темно. Но люди, узнав о том, где сейчас находится счастье, приходили к этому месту и по-прежнему просили каких-то земных благ для себя, не видя и не понимая, в какую ситуацию попало само счастье. А зловонная жидкость всё увеличивалась, уровень её поднимался всё выше в этой яме. Счастье готово было вот-вот захлебнуться. Оставался виден только маленький клочок неба, ещё не закрытый этой смертоносной жидкостью. Через него счастье взирало на небо и видело синий небосклон, а ночью звёзды на этом чудном шатре, созданном Богом.
Но однажды к этому счастью подошёл человек и, увидев, в какую ситуацию оно попало, подал ему руку. И счастье приняло эту руку и выбралось, благодаря этому человеку, из ямы. Но с тех пор больше его никто не видел. И лишь некоторые люди обратили внимание, что на небе появились какие-то две новые звездочки, и они как будто протягивали друг другу руки.
Это иносказание говорит нам о нашем счастье, которое, порой, мы не замечаем, в лице людей, попавших в бедственное положение, как в том образе, когда счастье попало в яму, когда ему вот-вот грозила гибель, но никто этого не видел, никто не замечал, а люди только приходили и требовали своего. Не так ли мы порой обращаемся к Богу и просим Его о том же, только о самих себе, только о земных благах: денег побольше, зарплату, премии, детей и внуков. Одного надо в институт пристроить, другого на работу хорошую, где делать ничего не надо, а деньги большие и так далее — и просим, и просим. А когда не получаем от Бога просимое, как мы ведем себя? Сколько можно видеть такого бунта революционного? «Да я в вашу церковь больше не буду никогда ходить. Я ходил два или три раза всего в своей жизни семидесятилетней, а Бог не услышал меня и не дал мне богатства. А я просил, чтобы у меня было как у соседа хотя бы». Или когда с человеком случается что-то непредвиденное, люди с бунтарским настроением уходят из церкви, бросая вызов Богу и забывая Его на многие годы, иногда десятилетия, до тех пор, пока Ангел-хранитель умолит Бога, и Он коснётся снова совести человека, и снова начнётся процесс возвращения блудного сына к своему отцу.
Дорогие братия и сестры! Счастье, о котором мы так мечтаем, о котором просим у Бога, которое каждый подразумевает по-своему: одни просто выспаться хотят; другие выйти с больничной койки; третьи ещё чего-то желают — это счастье будет в нашей жизни как благословение Божие тогда, когда мы с вами будем замечать горе и нужду людей, которые очень близко, которые рядом с нами находятся.
Дай Бог, дорогие братия и сестры, чтобы Господь, как говорил пророк Исайя, отнял от нас сердце каменное, жестокосердное, а дал сердце живое, которое способно на дела милосердия. Аминь.
Предыдущая проповедь
23 октября 2011
Следующая проповедь
25 декабря 2011
Все проповеди за 2011 год
