Дорогие братия и сестры. В сегодняшнем евангельском чтении мы с вами прослушали притчу о милосердном самарянине, одну из самых необыкновенных и самых сложных для нашего с вами восприятия. А в чем же её необычность?
Дело в том, что мы с вами должны в жизни поступать так, как поступил милосердный самарянин. Под образом милосердного самарянина подразумевается Сам Господь Бог наш, Который милосерден, Который, как говорится в Евангелии, «благ и к неблагодарным и злым» (Лк. 6:35). Всех Он любит, для всех является Небесным любящим Отцом.
Священное Писание словами апостола Иакова говорит, что «вера без дел мертва» (Иак. 2:26). Если в нашей жизни нет добрых дел или их очень мало, то мы не являемся настоящими христианами, и наше спасение в вечности невозможно. Значит, мы верим только теоретически, мы признаём бытие Бога, но это никак не меняет нашу жизнь, не преображает её. То есть, это вера теоретическая, умозрительная, когда мы с вами можем знать учение Церкви, даже разбираться в нём, но не пускать Бога в нашу жизнь.
Святитель Игнатий Брянчанинов говорит, что можно даже быть профессором богословия, а во Христа не верить. Почему же мы с вами так мало совершаем добрых дел? Добрые дела предполагают какую-то жертвенность с нашей стороны, чаще всего, жертву в материальном выражении. Мы мало жертвуем, потому что нам жалко своих средств. Мы думаем, что что-то оторвав, отделив от себя, нам не хватит самим, мы придём в нужду, не сможем жить так, как планировали, приобрести то и другое. Да будучи просто жадным человеком, мы не участвуем в благотворении. Апостол Павел нас предупреждает об этом: «кто сеет скупо, тот скупо и пожнёт» (2 Кор. 9:6), то есть тот, кто мало даёт людям, тот мало и получит от Бога.
Никто не должен опасаться обнищать от щедрого раздаяния милостыни. Бог, «дающий же семя сеющему и хлеб в пищу, подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей» (2Кор. 9:10), — говорит тот же апостол Павел в послании к Коринфянам. В Ветхом Завете знали эту взаимосвязь между собственной жертвой и благословением Божиим, которое входит в нашу жизнь. «Дающий нищему не обеднеет; а кто закрывает глаза свои от него, на том много проклятий» (Притч. 28:27) — говорил премудрый Соломон. В Евангелии от Луки есть такие слова: «давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясённою, нагнетённою и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какую мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6:38).
Об этом в нашем народе говорили такие слова: «рука дающего не оскудеет». Разве и мы с вами не замечали, как когда мы что-либо отдавали нуждающимся людям или жертвовали на Церковь, Господь мгновенно, иногда в этот же день восполнял в десять раз больше тебе, чем ты отдал. Я думаю, что такие удивительные примеры есть в жизни каждого из нас. Поэтому мы с вами должны преодолевать эту природную жадность нашей плоти, которая эгоцентрична, эгоистична, и которая думает только о нас самих.
Притча о милосердном самарянине — неудобная притча, потому что милосердный самарянин помог попавшемуся к разбойникам еврею, помог иноплеменнику, помог человеку другой веры. Между самарянами и евреями существовала и существует до сих пор непримиримая вражда и ненависть. Самаряне для евреев — это предатели, которые во время ассирийского плена в межэтнических браках смешались с завоевателями. Эти смешанные браки с язычниками, недопустимые для израильского менталитета, приводили к извращению и изменению веры. И самаряне становились двоеверцами: и заповеди Божии чтили, и языческие культы исполняли. И поэтому евреи брезгливо относились к ним как к изменникам, как к людям, недостойным человеческого звания.
Но милосердный самарянин поступил не так, как привычно было в то время. Он остановил своего осла, поднял этого израненного, умирающего человека, посадил на осла, сам пошёл пешком, ведя под уздцы животное. Он, не соглашаясь с нравами общества того времени, сначала обработал его раны, возливая вино и масло для обеззараживания, для заживления, а затем отвёз его в гостиницу и заплатил за него. И на следующий день, уезжая, сказал хозяину: «позаботься о нём, и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10:35).
Кто из нас так может поступить? Никто и никогда. Ни я, ни вы, ни кто-то другой никогда не приведёт в свой дом нищего, оборванного человека с наших городских помоек, свалок, с теплотрасс, где они согреваются в холодное время суток, — все пройдут мимо.
И таким образом мы видим, что христианство не меняет нашу жизнь, оно не преображает, оно ничего не даёт. Мы не хотим так поступать. Наша любовь в лучшем случае направлена только к соплеменникам, к людям такой же национальности, такой же веры. В большей степени — к своим близким, родным, знакомым, и то с опаской.
Конечно, наша любовь должна быть обращена прежде всего к самым близким и родным, к членам нашего семейства. Это, безусловно так. Апостол Павел об этом и говорит: «кто о своих и особенно о домашних не печётся, тот отрёкся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8). Мы и это не исполняем. Но апостол говорит, что заботиться нужно сначала о близких, родных, а потом и о всех, как и говорит эта притча: о всех – это о людях другого цвета кожи, другой национальности, другой религии, и к мусульманам, которые заполонили нашу страну и наши города. У нас возникает к ним чувство презрения, брезгливости: сам виноват, зачем приехал, кто тебя сюда звал.
Как же нам относиться к словам Христа? Дорогие, сначала нужно, чтобы хотя бы чувство смирения возникло в нашей душе после осмысления этого Евангелия, глубокое смирение от того, что мы с вами ненастоящие христиане, мы христиане по одному названию, что крестились во имя Христово, но не живём по заповедям Божиим. Нужно, чтобы это чувство смирения, чувство глубочайшего несоответствия идеалам Христа подвигло нас с вами хотя бы к молитве ко Господу и испрашиванию желания стать другими, стать милосердными.
Как прекрасно, что при нашем храме есть благотворительная столовая, в которой мы кормим всех: и бомжей, которые вылезают из подвалов, из трущоб, из сараев Румболовского парка, и мусульман, и цыган, и всех нищих. Но кто осуществляет этот проект? Один человек, который в Церковь не ходит, который не является воцерковлённым, но который любит людей. Не мы с вами несём это послушание, а человек, вера которого не раскрыта, который желает помогать людям. Не мы с вами это делаем.
Ничего мы с вами не делаем, ничего не хотим, живем иждивенчески. И даже в делах церковных практически не принимаем никакого участия, в лучшем случае, придём в храм, помолимся, как гости, и дальше опять уходим в мир и живём так, как живут неверующие во Христа люди, ничем не отличаясь от них, а порой и стыдясь высокого звания христианина.
Задумаемся об этом, дорогие братия и сестры, что мы никудышные христиане; и дай Бог, чтобы, осознавая это, молились Богу, чтобы Он умягчил наше жестокое, немилосердное сердце. Аминь.
25 ноября 2018
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
Дорогие братия и сестры. В сегодняшнем евангельском чтении мы с вами прослушали притчу о милосердном самарянине, одну из самых необыкновенных и самых сложных для нашего с вами восприятия. А в чем же её необычность?
Дело в том, что мы с вами должны в жизни поступать так, как поступил милосердный самарянин. Под образом милосердного самарянина подразумевается Сам Господь Бог наш, Который милосерден, Который, как говорится в Евангелии, «благ и к неблагодарным и злым» (Лк. 6:35). Всех Он любит, для всех является Небесным любящим Отцом.
Священное Писание словами апостола Иакова говорит, что «вера без дел мертва» (Иак. 2:26). Если в нашей жизни нет добрых дел или их очень мало, то мы не являемся настоящими христианами, и наше спасение в вечности невозможно. Значит, мы верим только теоретически, мы признаём бытие Бога, но это никак не меняет нашу жизнь, не преображает её. То есть, это вера теоретическая, умозрительная, когда мы с вами можем знать учение Церкви, даже разбираться в нём, но не пускать Бога в нашу жизнь.
Святитель Игнатий Брянчанинов говорит, что можно даже быть профессором богословия, а во Христа не верить. Почему же мы с вами так мало совершаем добрых дел? Добрые дела предполагают какую-то жертвенность с нашей стороны, чаще всего, жертву в материальном выражении. Мы мало жертвуем, потому что нам жалко своих средств. Мы думаем, что что-то оторвав, отделив от себя, нам не хватит самим, мы придём в нужду, не сможем жить так, как планировали, приобрести то и другое. Да будучи просто жадным человеком, мы не участвуем в благотворении. Апостол Павел нас предупреждает об этом: «кто сеет скупо, тот скупо и пожнёт» (2 Кор. 9:6), то есть тот, кто мало даёт людям, тот мало и получит от Бога.
Никто не должен опасаться обнищать от щедрого раздаяния милостыни. Бог, «дающий же семя сеющему и хлеб в пищу, подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей» (2Кор. 9:10), — говорит тот же апостол Павел в послании к Коринфянам. В Ветхом Завете знали эту взаимосвязь между собственной жертвой и благословением Божиим, которое входит в нашу жизнь. «Дающий нищему не обеднеет; а кто закрывает глаза свои от него, на том много проклятий» (Притч. 28:27) — говорил премудрый Соломон. В Евангелии от Луки есть такие слова: «давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясённою, нагнетённою и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какую мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6:38).
Об этом в нашем народе говорили такие слова: «рука дающего не оскудеет». Разве и мы с вами не замечали, как когда мы что-либо отдавали нуждающимся людям или жертвовали на Церковь, Господь мгновенно, иногда в этот же день восполнял в десять раз больше тебе, чем ты отдал. Я думаю, что такие удивительные примеры есть в жизни каждого из нас. Поэтому мы с вами должны преодолевать эту природную жадность нашей плоти, которая эгоцентрична, эгоистична, и которая думает только о нас самих.
Притча о милосердном самарянине — неудобная притча, потому что милосердный самарянин помог попавшемуся к разбойникам еврею, помог иноплеменнику, помог человеку другой веры. Между самарянами и евреями существовала и существует до сих пор непримиримая вражда и ненависть. Самаряне для евреев — это предатели, которые во время ассирийского плена в межэтнических браках смешались с завоевателями. Эти смешанные браки с язычниками, недопустимые для израильского менталитета, приводили к извращению и изменению веры. И самаряне становились двоеверцами: и заповеди Божии чтили, и языческие культы исполняли. И поэтому евреи брезгливо относились к ним как к изменникам, как к людям, недостойным человеческого звания.
Но милосердный самарянин поступил не так, как привычно было в то время. Он остановил своего осла, поднял этого израненного, умирающего человека, посадил на осла, сам пошёл пешком, ведя под уздцы животное. Он, не соглашаясь с нравами общества того времени, сначала обработал его раны, возливая вино и масло для обеззараживания, для заживления, а затем отвёз его в гостиницу и заплатил за него. И на следующий день, уезжая, сказал хозяину: «позаботься о нём, и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10:35).
Кто из нас так может поступить? Никто и никогда. Ни я, ни вы, ни кто-то другой никогда не приведёт в свой дом нищего, оборванного человека с наших городских помоек, свалок, с теплотрасс, где они согреваются в холодное время суток, — все пройдут мимо.
И таким образом мы видим, что христианство не меняет нашу жизнь, оно не преображает, оно ничего не даёт. Мы не хотим так поступать. Наша любовь в лучшем случае направлена только к соплеменникам, к людям такой же национальности, такой же веры. В большей степени — к своим близким, родным, знакомым, и то с опаской.
Конечно, наша любовь должна быть обращена прежде всего к самым близким и родным, к членам нашего семейства. Это, безусловно так. Апостол Павел об этом и говорит: «кто о своих и особенно о домашних не печётся, тот отрёкся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8). Мы и это не исполняем. Но апостол говорит, что заботиться нужно сначала о близких, родных, а потом и о всех, как и говорит эта притча: о всех – это о людях другого цвета кожи, другой национальности, другой религии, и к мусульманам, которые заполонили нашу страну и наши города. У нас возникает к ним чувство презрения, брезгливости: сам виноват, зачем приехал, кто тебя сюда звал.
Как же нам относиться к словам Христа? Дорогие, сначала нужно, чтобы хотя бы чувство смирения возникло в нашей душе после осмысления этого Евангелия, глубокое смирение от того, что мы с вами ненастоящие христиане, мы христиане по одному названию, что крестились во имя Христово, но не живём по заповедям Божиим. Нужно, чтобы это чувство смирения, чувство глубочайшего несоответствия идеалам Христа подвигло нас с вами хотя бы к молитве ко Господу и испрашиванию желания стать другими, стать милосердными.
Как прекрасно, что при нашем храме есть благотворительная столовая, в которой мы кормим всех: и бомжей, которые вылезают из подвалов, из трущоб, из сараев Румболовского парка, и мусульман, и цыган, и всех нищих. Но кто осуществляет этот проект? Один человек, который в Церковь не ходит, который не является воцерковлённым, но который любит людей. Не мы с вами несём это послушание, а человек, вера которого не раскрыта, который желает помогать людям. Не мы с вами это делаем.
Ничего мы с вами не делаем, ничего не хотим, живем иждивенчески. И даже в делах церковных практически не принимаем никакого участия, в лучшем случае, придём в храм, помолимся, как гости, и дальше опять уходим в мир и живём так, как живут неверующие во Христа люди, ничем не отличаясь от них, а порой и стыдясь высокого звания христианина.
Задумаемся об этом, дорогие братия и сестры, что мы никудышные христиане; и дай Бог, чтобы, осознавая это, молились Богу, чтобы Он умягчил наше жестокое, немилосердное сердце. Аминь.
Предыдущая проповедь
18 ноября 2018
Следующая проповедь
2 декабря 2018
Все проповеди за 2018 год
