Дорогие братия и сестры. Сегодня мы вспоминаем распятие и смерть на Кресте, ради нас и нашего спасения, Господа нашего Иисуса Христа. Он воспринял человеческую плоть нашу, человеческую природу, которая стала другой. Не ту, которую Бог сотворил в чистоте, в красоте, в благолепии, даровав ей необыкновенные свойства, которая, утверждаясь в Боге, была пронизана бессмертием не только души, но и тела, сотворёнными Богом. Но Адам не сохранил то состояние, в которое был поставлен Богом, он поддался искушению через змея, через Еву и захотел без труда, без подвига достичь совершенства и сравняться с Самим Богом. Он посчитал Бога как бы обманщиком в тех, казалось бы, ограничивающих его моментах свободу. А свобода его ограничивалась лишь в одном: чтобы не вкушал он от древа познания добра и зла. Это была испытательная мера, которая держала Адама и Еву в послушании Богу, в устремлении к Нему, в любви к Нему, Создателю и Господу.
В результате греха природа изменилась, стала другой. Смерть входит в род человеческий, постепенно все больше захватывая человеческий род в свои страшные холодные щупальца смерти. Адам, ещё пронизанный даром бессмертия, не сразу умер, после греха своего он жил 930 лет, а затем человечество живёт всё меньше и меньше. XXI век сейчас, суперсовременные технологии, современные методы обследования и диагностики и, казалось бы, лечения, но где же эта увеличивающаяся средняя продолжительность жизни человека? Наверное, нет её, потому что она зависит не от человеческих усилий, а от Господа, дарующего жизнь каждому из нас, потому что Он сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15;5), и «кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть» (Мф. 6;27). Эту природу Адама, склонную ко греху, пронизанную немощами, подверженную болезням, израненную грехом воспринимает Сын Божий, рождаясь от Девы Марии. Он уврачёвывает эту нашу человеческую природу, даёт возможность нам с вами заимствовать от Него эту природу — облагодатствованную, освящённую, другую природу. Он даёт нам возможность другими и восстанавливать не только первозданную чистоту, благолепие и святость нашей человеческой природы, но достигать гораздо большего состояния, чем то, в котором находился Адам. Потому что святые отцы говорят, что человек Нового Завета, который живёт с верой во Христа, наследует совершённое Богом таинство Искупления и плоды его усваивает в своей жизни, способен подняться к вышеестественному состоянию, выше того, в котором был Адам, сотворённый Создателем по Своему образу и подобию. Этого преестественного, преподобного состояния достигали святые, взирающие на нас с ликов икон, которые населяют райские обители. Нимбы над их главами, запечатлённые на иконах, говорят об этой неизреченной святости и сиянии благодати Божией в них, ещё при жизни, а сильнее выраженной после смерти, которой они сподобились, благодаря усвоению спасительных плодов Христова искупления рода человеческого.
Сейчас мы с вами вспоминали в прочитанных евангельских отрывках от Матфея, Марка, Луки и Иоанна все мельчайшие подробности, какими сопровождалась крестная смерть нашего Господа. Предсмертные муки, издевательства римских воинов, которые, завязав Ему глаза, играли с Ним словно в прятки, били Его по щекам и с издевкой спрашивали: «Скажи нам, кто Тебя ударил?» (Мф. 26:67). Потому что Ты, Царь Иудейский, должен всё знать и предвидеть, и ничто от Тебя не сокрыто… Господь молчал при этих издевательствах. Когда они услышали, что Он называет себя Царём, то одели Его в царскую багряницу — одежду великолепную, красного цвета, присущую царскому достоинству, и возложили на голову Его венец, только не великолепный, не пышный, красивый, — а терновый венец. И били палками по главе Его, и этот терновый венец впивался своими шипами в Его главу, и капли крови падали на землю. Но Пилат был готов отпустить Христа, говорил иудеям неоднократно: «я при вас исследовал и не нашёл человека сего виновным ни в чём том, в чём вы обвиняете Его» (Лк. 23;14). Он понял, что первосвященники зависти ради предали Его, потому что Он мешал их жизни, Он мешал их влиянию на народ, он колебал их власть и почитание в народе. И Пилат умывает руки в знак того, что он не причастен к этому беззаконию.
Но затем толпа начинает манипулировать Пилатом. Иудеи кричали: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царём, — противник кесарю» (Ин. 19;12). А от кесаря всё зависит: власть, положение, должность, деньги, влияние на народ, всё благополучие жизни. А для Пилата это было выше всего. И он отдаёт приказ и позволение на распятие Христа — невинного Человека ради прихоти толпы, ради лицемерного собственного благосостояния.
Христа все оставили, испугались. Когда человек при должности, когда он велик, когда в почёте, перед ним все вокруг раболепствуют, почитают и сейчас, в нашей реальной жизни, а когда человек лишается всего внешнего положения, то сразу меняется к нему и отношение. И человек не меняется, как это было в начале нашей эры и в XXI веке, мы точно такие же, как и были те апостолы, тогда боязливые и малодушные. Петра, когда служанка сказала; «и ты был с Иисусом Назарянином» (Мк. 14;67) никто даже ни смертью не пугал, ни муками, просто говорят: «И ты был с Ним, ты Его ученик», а он трижды отвечает: «не знаю Человека Сего, о Котором говорите» (Мк.14;71). Хотя Господь предупреждал его: «истинно говорю тебе, что в эту ночь прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня» (Мф. 26;34). И он вспомнил об этом предостережении только тогда, когда Христа вели связанного от Пилата к месту дальнейшей казни. И тогда Господь взглянул на Петра, и этого взгляда было достаточно, чтобы он начал раскаиваться в своём безумном отречении, о том, что он не знает Учителя и не имеет с Ним ничего общего.
Иуда совершает подлейший поступок за ничтожно малую цену: продаёт, выдаёт своего Учителя. Он договаривается с первосвященниками и со стражей, которую они приводят в Гефсиманский сад, показывая опознавательный знак, кто из множества иудеев-учеников, там собравшихся — Христос. Он говорит: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф. 26;48). От Господа сердцеведца ничего невозможно скрыть, Он бросает ему такой упрек: «Иуда! целованием ли предаёшь Сына Человеческого?» (Лк 22;48) для того, чтобы заронить покаяние в сердце Иуды. Но этого покаяния не случилось. Страсти, кипящие в его жизни, и страсть сребролюбия прежде всего, совершенно погубили Иуду. Раскаявшись в своём поступке, он бросил тридцать сребреников первосвященникам, но дальше не довёл своё раскаяние до логического конца. Это раскаяние было только сожалением его безумного поступка, но далее оно никуда не пошло. Иуда удавился, став первым великим грешником, презревшим священный дар жизни, даваемый нам Самим Господом.
Господь, изнемогая под тяжестью креста, несёт его к Голгофе. Это был не такой лёгкий, красивый, выструганный крест. Это были два бревна, которые были либо сбиты, либо связаны веревками между собою – тяжелый, грубый крест. Человек, приговорённый к смерти, нёс его сам к месту распятия. Это была римская казнь для преступников, для рабов, для людей, которые преступили законы римского права. Причём, самих римлян, кто имел гражданство мощной, великолепной Римской империи, никогда не казнили на кресте, только плебеев, врагов империи, чужих иноплеменников, которые посягали на благосостояние и спокойствие римских граждан. Христос изнемогал под тяжестью креста. И тогда воины увидели некоего человека, который возвращался с работы на своем поле — Симона Киринеянина и заставили его нести крест. Кто был в Иерусалиме, ходил с благоговением и с содроганием по крестному пути по улице Виа Долороза (дорога скорби). На этой улице, если помните, есть дом Вероники или то место, где находился этот дом. Там жила одна благочестивая женщина, которая не смогла удержаться от того, чтобы не проявить сочувствие. Она, увидев изнемогающего Христа, истекающего кровью, выносит Ему полотенце, чтобы Он хотя бы отёр Своё Лицо от пота и крови, неся Свой крест на Голгофу.
Затем Руки и Ноги Господа прибивают коваными гвоздями ко кресту. Ещё какое-то время, несколько часов Он жив на кресте, Он тяжело страдает, претерпевает страшные муки. И что же мы слышим? Последние слова, самые ценные, самые важные, которые произносит умирающий человек, когда он понимает, что они последние в его земной жизни. Два разбойника поносят Его, распятые и с правой, и с левой стороны. А затем с правой стороны разбойник, поражённый необыкновенным величием Христа, осознав Его абсолютную невинность, становится другим. Он останавливает того разбойника, с левой стороны распятого, и говорит: «мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23;41). И, обращаясь к Нему, говорит: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твоё!» (Лк. 23;42). И первое изречение Христа с креста было обращено к разбойнику: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23;43). И дай Бог, дорогие, чтобы и нам с вами удостоиться услышать по окончании жизни нашей или в тот момент, когда мы предстанем перед Создателем и Господом, эти же слова, несущие жизнь и радость: «днесь со Мною будешь в раю».
Затем Господь страдает, изнемогает в муках и говорит на арамейском языке, обращаясь к Богу Отцу: «Или, Или! ламма савахфани?» (Мф. 27;46), то есть: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?». Самым страшным страданием в смерти Христа были даже не Его физические муки, а муки Богооставленности, потому что Отец молчал, Отец определил таким образом, чтобы Сын Его испил чашу страдания до конца для того, чтобы человека, созданного по образу и подобию, не оставить одиноким и сирым, в каких бы тяжелейших страданиях и муках не проходила и не оканчивалась жизнь земная наша с вами на земле. Затем Господь говорит: «жажду» (Ин. 19;28). Потому что обездвиженное тело и сердце, работающее на пределе, требует пить, и жажда страшно мучит распинаемого человека. Но дело сейчас не в этом, а в приложении к нашей с вами жизни, Он говорит эти слова, относящиеся к нам, что Он жаждет нашего спасения. Он говорит: «Сыне, дай мне твоё сердце» (Притч. 23;26). Он всё совершил на кресте ради нашего спасения, но Он жаждет нашего отклика, потому что без соизволения человека спасение его невозможно.
Затем Он видит с креста, что рядом стоят Матерь Его и возлюбленный ученик Его Иоанн Богослов. И обращаясь к Матери, говорит: «Жено! се, сын твой» (Ин. 19;26), в эти слова вкладывая то, что Иоанн теперь позаботится об устроении Её земной жизни. А ему говорит: «се, Матерь твоя!» (Ин. 19;27), имея ввиду, чтобы он относился к Ней и считал Её своей Матерью. Эти слова сказаны не только Иоанну Богослову, и мы обретаем в этих словах такого Богопосвящения Богоматерь и для нас грешных. Она — наша Матерь, Небесная Матерь, бесконечно любящая каждого человека, который является бесценным, уникальным созданием Её Сына.
Далее Господь произносит другие слова, предельными становятся Его страдания, Он произносит слова, обращенные к Богу Отцу: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23;46). Дай Бог, чтобы, дорогие братия и сестры, и мы в этой жизни прожили так, чтобы в руце Божии предали душу свою, чтобы это было естественно и логично и соответствовало устремлению нашей с вами жизни, прожитой целиком и полностью с Господом. И Господь затем приклоняет главу и последним Его словом с креста стало: «совершилось» (Ин. 19;30).
Совершилось дело нашего с вами спасения. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3;16). Сын Божий пострадал ради нас, для нас, вместо нас, потому что мы должны нести наказание за бесчисленные грехи, которые мы творим в жизни своей.
Эти мельчайшие подробности для сердца верующего человека, дорогие, мы вспоминаем не только для того, чтобы удивиться, не только для того, чтобы наше каменное сердце как-то умягчилось, и мы сострадали Христу, соболезновали Его тяжелейшим мукам ради нашего спасения. Конечно, и это имеет своё значение, потому что сопереживание рождает деятельную любовь, ответную любовь, потому что Господь ждёт этой обращенности к Нему. «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14;21). В этом устремлении, готовности жить по заповедям Божиим должен состоять наш благодарный отклик Христу, умирающему ради нас на кресте, ради нашего с вами спасения.
Осмысливая жизнь свою, мы порой видим, как непросто жить со Христом. Потому что современные условия жизни, казалось бы, внешне лишённые гонений, преследований тоже очень непросты. Никто сейчас христиан в тюрьмы и психбольницы не отправляет, но, тем не менее, сатанинская ярость и злоба через людей, в которых дьявол находит своё вместилище, по-прежнему атакует Церковь. И об этом знает порой каждый настоятель Православного храма, в которых созидается жизнь, что-то делается, что-то новое, расширяющее церковную деятельность и заявляющее об активной церковной позиции. Не менее страшно, как в эпоху гонений; не менее страшно, как в эпоху Вселенских соборов, когда гонения прекратились, кровь перестала литься, но внутренние проблемы обострились: скорби, переживания, подлости, о которых говорит апостол Павел: «много раз был… в опасностях между лжебратиями» (2Кор. 11;26). Поэтому и наша природа греховная, склонная ко грехам и страстям, бунтует, когда в наш адрес сыпятся обвинения, оскорбления либо от межличностных отношений, либо от юридических каких- то аспектов, которые препятствуют нашей деятельности. Как хочется нам поступить, как Пётр в Гефсиманском саду, когда, увидев Христа в опасности, он выхватил нож и бросился, защищая жизнь Его, и готов был растерзать и умертвить страшных преступников, которые пришли схватить Христа, но промахнулся и попал не в голову, а только ухо правое отсёк рабу первосвященника. Как и нам хочется также включить свои ресурсы, свои связи и отстоять так, как греховная плоть подсказывает защищаться, наше с вами достоинство, наши права.
А Христос не для этого пришёл. И в сегодняшних Евангелиях, которые читались, когда Он был у Пилата, который Его спросил: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18;33), Господь ответил: «Царство Моё не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Моё не отсюда» (Ин.18;36); «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26;53). Но не для того Христос пришёл на землю, не для того мы верим во Христа, чтобы Он нас защищал, оправдывал, оберегал от всякой гадости, от всяких нападок, воздействий мерзких интернет-порталов, от всякой гадости, доступной в XXI веке. «Царство Моё не от мира сего».
В достойном несении креста своего и в жизни по совести и заповедям Божиим, да будет состоять наш ответ благодарного сердца, искуплённого честною кровью нашему любимому Господу и Спасителю. Аминь.
14 апреля 2017
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
Дорогие братия и сестры. Сегодня мы вспоминаем распятие и смерть на Кресте, ради нас и нашего спасения, Господа нашего Иисуса Христа. Он воспринял человеческую плоть нашу, человеческую природу, которая стала другой. Не ту, которую Бог сотворил в чистоте, в красоте, в благолепии, даровав ей необыкновенные свойства, которая, утверждаясь в Боге, была пронизана бессмертием не только души, но и тела, сотворёнными Богом. Но Адам не сохранил то состояние, в которое был поставлен Богом, он поддался искушению через змея, через Еву и захотел без труда, без подвига достичь совершенства и сравняться с Самим Богом. Он посчитал Бога как бы обманщиком в тех, казалось бы, ограничивающих его моментах свободу. А свобода его ограничивалась лишь в одном: чтобы не вкушал он от древа познания добра и зла. Это была испытательная мера, которая держала Адама и Еву в послушании Богу, в устремлении к Нему, в любви к Нему, Создателю и Господу.
В результате греха природа изменилась, стала другой. Смерть входит в род человеческий, постепенно все больше захватывая человеческий род в свои страшные холодные щупальца смерти. Адам, ещё пронизанный даром бессмертия, не сразу умер, после греха своего он жил 930 лет, а затем человечество живёт всё меньше и меньше. XXI век сейчас, суперсовременные технологии, современные методы обследования и диагностики и, казалось бы, лечения, но где же эта увеличивающаяся средняя продолжительность жизни человека? Наверное, нет её, потому что она зависит не от человеческих усилий, а от Господа, дарующего жизнь каждому из нас, потому что Он сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15;5), и «кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть» (Мф. 6;27). Эту природу Адама, склонную ко греху, пронизанную немощами, подверженную болезням, израненную грехом воспринимает Сын Божий, рождаясь от Девы Марии. Он уврачёвывает эту нашу человеческую природу, даёт возможность нам с вами заимствовать от Него эту природу — облагодатствованную, освящённую, другую природу. Он даёт нам возможность другими и восстанавливать не только первозданную чистоту, благолепие и святость нашей человеческой природы, но достигать гораздо большего состояния, чем то, в котором находился Адам. Потому что святые отцы говорят, что человек Нового Завета, который живёт с верой во Христа, наследует совершённое Богом таинство Искупления и плоды его усваивает в своей жизни, способен подняться к вышеестественному состоянию, выше того, в котором был Адам, сотворённый Создателем по Своему образу и подобию. Этого преестественного, преподобного состояния достигали святые, взирающие на нас с ликов икон, которые населяют райские обители. Нимбы над их главами, запечатлённые на иконах, говорят об этой неизреченной святости и сиянии благодати Божией в них, ещё при жизни, а сильнее выраженной после смерти, которой они сподобились, благодаря усвоению спасительных плодов Христова искупления рода человеческого.
Сейчас мы с вами вспоминали в прочитанных евангельских отрывках от Матфея, Марка, Луки и Иоанна все мельчайшие подробности, какими сопровождалась крестная смерть нашего Господа. Предсмертные муки, издевательства римских воинов, которые, завязав Ему глаза, играли с Ним словно в прятки, били Его по щекам и с издевкой спрашивали: «Скажи нам, кто Тебя ударил?» (Мф. 26:67). Потому что Ты, Царь Иудейский, должен всё знать и предвидеть, и ничто от Тебя не сокрыто… Господь молчал при этих издевательствах. Когда они услышали, что Он называет себя Царём, то одели Его в царскую багряницу — одежду великолепную, красного цвета, присущую царскому достоинству, и возложили на голову Его венец, только не великолепный, не пышный, красивый, — а терновый венец. И били палками по главе Его, и этот терновый венец впивался своими шипами в Его главу, и капли крови падали на землю. Но Пилат был готов отпустить Христа, говорил иудеям неоднократно: «я при вас исследовал и не нашёл человека сего виновным ни в чём том, в чём вы обвиняете Его» (Лк. 23;14). Он понял, что первосвященники зависти ради предали Его, потому что Он мешал их жизни, Он мешал их влиянию на народ, он колебал их власть и почитание в народе. И Пилат умывает руки в знак того, что он не причастен к этому беззаконию.
Но затем толпа начинает манипулировать Пилатом. Иудеи кричали: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царём, — противник кесарю» (Ин. 19;12). А от кесаря всё зависит: власть, положение, должность, деньги, влияние на народ, всё благополучие жизни. А для Пилата это было выше всего. И он отдаёт приказ и позволение на распятие Христа — невинного Человека ради прихоти толпы, ради лицемерного собственного благосостояния.
Христа все оставили, испугались. Когда человек при должности, когда он велик, когда в почёте, перед ним все вокруг раболепствуют, почитают и сейчас, в нашей реальной жизни, а когда человек лишается всего внешнего положения, то сразу меняется к нему и отношение. И человек не меняется, как это было в начале нашей эры и в XXI веке, мы точно такие же, как и были те апостолы, тогда боязливые и малодушные. Петра, когда служанка сказала; «и ты был с Иисусом Назарянином» (Мк. 14;67) никто даже ни смертью не пугал, ни муками, просто говорят: «И ты был с Ним, ты Его ученик», а он трижды отвечает: «не знаю Человека Сего, о Котором говорите» (Мк.14;71). Хотя Господь предупреждал его: «истинно говорю тебе, что в эту ночь прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня» (Мф. 26;34). И он вспомнил об этом предостережении только тогда, когда Христа вели связанного от Пилата к месту дальнейшей казни. И тогда Господь взглянул на Петра, и этого взгляда было достаточно, чтобы он начал раскаиваться в своём безумном отречении, о том, что он не знает Учителя и не имеет с Ним ничего общего.
Иуда совершает подлейший поступок за ничтожно малую цену: продаёт, выдаёт своего Учителя. Он договаривается с первосвященниками и со стражей, которую они приводят в Гефсиманский сад, показывая опознавательный знак, кто из множества иудеев-учеников, там собравшихся — Христос. Он говорит: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф. 26;48). От Господа сердцеведца ничего невозможно скрыть, Он бросает ему такой упрек: «Иуда! целованием ли предаёшь Сына Человеческого?» (Лк 22;48) для того, чтобы заронить покаяние в сердце Иуды. Но этого покаяния не случилось. Страсти, кипящие в его жизни, и страсть сребролюбия прежде всего, совершенно погубили Иуду. Раскаявшись в своём поступке, он бросил тридцать сребреников первосвященникам, но дальше не довёл своё раскаяние до логического конца. Это раскаяние было только сожалением его безумного поступка, но далее оно никуда не пошло. Иуда удавился, став первым великим грешником, презревшим священный дар жизни, даваемый нам Самим Господом.
Господь, изнемогая под тяжестью креста, несёт его к Голгофе. Это был не такой лёгкий, красивый, выструганный крест. Это были два бревна, которые были либо сбиты, либо связаны веревками между собою – тяжелый, грубый крест. Человек, приговорённый к смерти, нёс его сам к месту распятия. Это была римская казнь для преступников, для рабов, для людей, которые преступили законы римского права. Причём, самих римлян, кто имел гражданство мощной, великолепной Римской империи, никогда не казнили на кресте, только плебеев, врагов империи, чужих иноплеменников, которые посягали на благосостояние и спокойствие римских граждан. Христос изнемогал под тяжестью креста. И тогда воины увидели некоего человека, который возвращался с работы на своем поле — Симона Киринеянина и заставили его нести крест. Кто был в Иерусалиме, ходил с благоговением и с содроганием по крестному пути по улице Виа Долороза (дорога скорби). На этой улице, если помните, есть дом Вероники или то место, где находился этот дом. Там жила одна благочестивая женщина, которая не смогла удержаться от того, чтобы не проявить сочувствие. Она, увидев изнемогающего Христа, истекающего кровью, выносит Ему полотенце, чтобы Он хотя бы отёр Своё Лицо от пота и крови, неся Свой крест на Голгофу.
Затем Руки и Ноги Господа прибивают коваными гвоздями ко кресту. Ещё какое-то время, несколько часов Он жив на кресте, Он тяжело страдает, претерпевает страшные муки. И что же мы слышим? Последние слова, самые ценные, самые важные, которые произносит умирающий человек, когда он понимает, что они последние в его земной жизни. Два разбойника поносят Его, распятые и с правой, и с левой стороны. А затем с правой стороны разбойник, поражённый необыкновенным величием Христа, осознав Его абсолютную невинность, становится другим. Он останавливает того разбойника, с левой стороны распятого, и говорит: «мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23;41). И, обращаясь к Нему, говорит: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твоё!» (Лк. 23;42). И первое изречение Христа с креста было обращено к разбойнику: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23;43). И дай Бог, дорогие, чтобы и нам с вами удостоиться услышать по окончании жизни нашей или в тот момент, когда мы предстанем перед Создателем и Господом, эти же слова, несущие жизнь и радость: «днесь со Мною будешь в раю».
Затем Господь страдает, изнемогает в муках и говорит на арамейском языке, обращаясь к Богу Отцу: «Или, Или! ламма савахфани?» (Мф. 27;46), то есть: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?». Самым страшным страданием в смерти Христа были даже не Его физические муки, а муки Богооставленности, потому что Отец молчал, Отец определил таким образом, чтобы Сын Его испил чашу страдания до конца для того, чтобы человека, созданного по образу и подобию, не оставить одиноким и сирым, в каких бы тяжелейших страданиях и муках не проходила и не оканчивалась жизнь земная наша с вами на земле. Затем Господь говорит: «жажду» (Ин. 19;28). Потому что обездвиженное тело и сердце, работающее на пределе, требует пить, и жажда страшно мучит распинаемого человека. Но дело сейчас не в этом, а в приложении к нашей с вами жизни, Он говорит эти слова, относящиеся к нам, что Он жаждет нашего спасения. Он говорит: «Сыне, дай мне твоё сердце» (Притч. 23;26). Он всё совершил на кресте ради нашего спасения, но Он жаждет нашего отклика, потому что без соизволения человека спасение его невозможно.
Затем Он видит с креста, что рядом стоят Матерь Его и возлюбленный ученик Его Иоанн Богослов. И обращаясь к Матери, говорит: «Жено! се, сын твой» (Ин. 19;26), в эти слова вкладывая то, что Иоанн теперь позаботится об устроении Её земной жизни. А ему говорит: «се, Матерь твоя!» (Ин. 19;27), имея ввиду, чтобы он относился к Ней и считал Её своей Матерью. Эти слова сказаны не только Иоанну Богослову, и мы обретаем в этих словах такого Богопосвящения Богоматерь и для нас грешных. Она — наша Матерь, Небесная Матерь, бесконечно любящая каждого человека, который является бесценным, уникальным созданием Её Сына.
Далее Господь произносит другие слова, предельными становятся Его страдания, Он произносит слова, обращенные к Богу Отцу: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23;46). Дай Бог, чтобы, дорогие братия и сестры, и мы в этой жизни прожили так, чтобы в руце Божии предали душу свою, чтобы это было естественно и логично и соответствовало устремлению нашей с вами жизни, прожитой целиком и полностью с Господом. И Господь затем приклоняет главу и последним Его словом с креста стало: «совершилось» (Ин. 19;30).
Совершилось дело нашего с вами спасения. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3;16). Сын Божий пострадал ради нас, для нас, вместо нас, потому что мы должны нести наказание за бесчисленные грехи, которые мы творим в жизни своей.
Эти мельчайшие подробности для сердца верующего человека, дорогие, мы вспоминаем не только для того, чтобы удивиться, не только для того, чтобы наше каменное сердце как-то умягчилось, и мы сострадали Христу, соболезновали Его тяжелейшим мукам ради нашего спасения. Конечно, и это имеет своё значение, потому что сопереживание рождает деятельную любовь, ответную любовь, потому что Господь ждёт этой обращенности к Нему. «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14;21). В этом устремлении, готовности жить по заповедям Божиим должен состоять наш благодарный отклик Христу, умирающему ради нас на кресте, ради нашего с вами спасения.
Осмысливая жизнь свою, мы порой видим, как непросто жить со Христом. Потому что современные условия жизни, казалось бы, внешне лишённые гонений, преследований тоже очень непросты. Никто сейчас христиан в тюрьмы и психбольницы не отправляет, но, тем не менее, сатанинская ярость и злоба через людей, в которых дьявол находит своё вместилище, по-прежнему атакует Церковь. И об этом знает порой каждый настоятель Православного храма, в которых созидается жизнь, что-то делается, что-то новое, расширяющее церковную деятельность и заявляющее об активной церковной позиции. Не менее страшно, как в эпоху гонений; не менее страшно, как в эпоху Вселенских соборов, когда гонения прекратились, кровь перестала литься, но внутренние проблемы обострились: скорби, переживания, подлости, о которых говорит апостол Павел: «много раз был… в опасностях между лжебратиями» (2Кор. 11;26). Поэтому и наша природа греховная, склонная ко грехам и страстям, бунтует, когда в наш адрес сыпятся обвинения, оскорбления либо от межличностных отношений, либо от юридических каких- то аспектов, которые препятствуют нашей деятельности. Как хочется нам поступить, как Пётр в Гефсиманском саду, когда, увидев Христа в опасности, он выхватил нож и бросился, защищая жизнь Его, и готов был растерзать и умертвить страшных преступников, которые пришли схватить Христа, но промахнулся и попал не в голову, а только ухо правое отсёк рабу первосвященника. Как и нам хочется также включить свои ресурсы, свои связи и отстоять так, как греховная плоть подсказывает защищаться, наше с вами достоинство, наши права.
А Христос не для этого пришёл. И в сегодняшних Евангелиях, которые читались, когда Он был у Пилата, который Его спросил: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18;33), Господь ответил: «Царство Моё не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Моё не отсюда» (Ин.18;36); «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26;53). Но не для того Христос пришёл на землю, не для того мы верим во Христа, чтобы Он нас защищал, оправдывал, оберегал от всякой гадости, от всяких нападок, воздействий мерзких интернет-порталов, от всякой гадости, доступной в XXI веке. «Царство Моё не от мира сего».
В достойном несении креста своего и в жизни по совести и заповедям Божиим, да будет состоять наш ответ благодарного сердца, искуплённого честною кровью нашему любимому Господу и Спасителю. Аминь.
Предыдущая проповедь
13 апреля 2017
Следующая проповедь
15 апреля 2017
Все проповеди за 2017 год
